А тот явно не слушал унылую перепалку Степы и Гаянэ, сосредоточенно что-то обдумывая. И без того небольшие глазки Бронича были прищурены, а толстые пальцы беззвучно играли хроматическую гамму на краю стола.

Я напоролась на пристальный взгляд шефа, как неосторожный воришка на красный луч лазерного охранного контура. Тут же качнулась назад, но было уже поздно: Бронич перестал музицировать и радостным голосом грибника, узревшего среди трухлявых мухоморов вожделенный крепкий боровик, воскликнул:

– О, Инночка!

– Здесь я, – откликнулась я неохотно.

Триумвират Маркс-Энгельс-Ленин окончательно распался: прикрывавшие меня коллеги вместе со стульями отодвинулись от стола. Тоже поняли, что сейчас мне что-то прилетит от начальства, и не желали это сомнительное что-то перехватывать.

– Специально для тебя есть интересный заказик, – «обрадовал» меня шеф.

– Кто принес? – с подозрением спросила я, не спеша соглашаться непонятно на что.

«Где-то ведь собака точно порылась, неладно что-то с этим интересным заказиком», – поддержала меня интуиция.

– Заказик принесла Машенька, – ответил Бронич и заозирался, искательно шаря взглядом почему-то на уровне пола.

«Тоже собачку потерял?» – озадачился мой внутренний голос.

Предположение было резонным: в нашем рекламном агентстве нет ни одной Машеньки. Если не считать сказочную подружку медведя, их парный портрет висит над столом нашего офис-менеджера Рады – матери трехлетнего сына и вынужденной поклонницы популярных мультиков.

Однако странно было бы назвать собаку Машенькой, это же человеческое имя…

Хотя Гуссейн – тоже человеческое…

Но какой интересный заказик могла принести нам собачка Машенька?! Даже моих талантов не хватит, чтобы сделать медийный продукт из погрызенной косточки!

– А где Машенька? – так и не найдя искомое, спросил Бронич Раду.

– Пошла с документами в кадры, – ответила та.

– Ну, вернется – познакомитесь. – Шеф строго посмотрел на меня и даже сосискообразным пальчиком погрозил: – Девочку не обижать!

– А она у нас кто? – уточнила я.

– У нас – пока стажер, а у папы, директора банка «Интенсив», – единственная и любимая дочка.

– О-о-о, наконец-то! – всплеснул руками наш режиссер Станислав.

Причиной его радости был не факт счастливого отцовства банкира, а перспектива получения долгожданного и желанного доступа к рекламному бюджету «Интенсива». Тамошний директор по маркетингу – совершенно непробиваемый тип, его безрезультатно штурмовали все наши продажники поочередно, и вот, стало быть, хитроумный Бронич обошел неприступного маркетолога с фланга…

– Что за заказ? – Я сдалась и подставила шею под новое ярмо.

– Новый развлекательный объектик, тебе понравится, – пообещал шеф, улыбнувшись так приятно, что я окончательно утвердилась в мысли, что будет тот еще геморрой.

Размер проблемы прояснился уже после планерки, когда к моему рабочему столу небесным видением приплыла тюнингованная красавица. У нее были пухлые силиконовые губы, фарфоровое кукольное личико, идеальные брови и такие гладкие блестящие волосы, словно их сделали из золотой проволоки.

– Инна? Я Маша.

Красавица непринужденно присела на край моего стола, и я пожалела, что на нем нет чернильницы. Удачно опрокинув ее, я навсегда избавила бы Машеньку от некультурной привычки совмещать свое седалище с чужими столешницами.