— Простой фокус, — сказала она. — «Орлы» знают такие трюки.

— Впервые слышу, — сказал граф и тут же, не мешкая, приказал солдатам, большей частью спешенным легким кавалеристам, зажечь свои факелы от того, который несла Лиат.

Она начала спускаться по лестнице, Лавастин последовал за ней, за ним — его люди, молодой Эрканвульф и другие отунские солдаты. Последним шел капитан Ульрик. С каждым шагом вниз свет сверху все больше тускнел, его уже было почти не различить. Шагам гулким эхом вторил грубый камень, иногда капала вода, просачивающаяся сквозь какие-то невидимые трещины. Лиат держала факел впереди себя, чтобы лучше видеть ступени внизу. Они были так ровны и аккуратны, что ей приходилось сдерживаться, чтобы не разбежаться. Ах, Владычица, жив ли Алан? Может быть, он и его солдаты уже сметены яростным напором Эйка. Она услышала, как позади кто-то споткнулся и вскрикнул, возможно упал. Она остановилась, задержался и Лавастин, шедший за нею след в след. Чувствовалось, что он напряжен. Волнение стягивало его, как вторая кожа, но он не выдал своего нетерпения ничем, кроме еле слышного шипения сквозь зубы. Человек сзади поднялся, и они отправились дальше, ниже.

Через какое-то время даже самые неуклюжие и самые осторожные привыкли к этой равномерности ступеней. Они пошли быстрее.

Вскоре они дошли до конца лестницы. Впереди тянулся туннель, глубокий и черный, — казалось, живой. Лиат отошла на какое-то расстояние и остановилась, давая возможность всем подтянуться и построиться по двое. В это время рядом вдруг появился Эрканвульф.

— Меня послал капитан Ульрик: у меня острый глаз, мне приказано помогать вам.

— Спасибо.

— Правда, в такой тьме и я ничего не вижу. Вы не знаете, нет ли там канав или расщелин, в которые мы могли бы свалиться?

— Раньше не было. Но кто знает, может быть, с тех пор появились.

— Вперед, быстрым шагом, — приказал Лавастин. — Соблюдать между парами расстояние, достаточное для того, чтобы, если потребуется, пустить в ход оружие, но не отставать.

Сначала она шла осторожно, но путь перед нею был так тих и черен, а спокойный воздух так безжизненно недвижен… Все вокруг было таким же, каким она его помнила: гладкие стены, утоптанный пол — как будто тысячи людей прошли здесь когда-то. До потолка можно было достать, вытянув руку. Иногда раздавался скрежет, кто-то негромко чертыхался и опускал свое копье пониже. Ей с ее луком и стрелами потолок не мешал. Факел Лиат несла в левой руке, в правой был меч ее доброго друга Люсьена. Факел горел ровно, как и остальные. Эрканвульф шагал слева, так что факел светил обоим одинаково. Но через некоторое время она начала обгонять его, уже не опасаясь провалов. За ней быстро шагал Лавастин, его люди не отставали, повинуясь воле предводителя.

— О Господи, «орел», как темно впереди! — прошептал Эрканвульф. — А вдруг все это рухнет на нас!

Но она чувствовала лишь металлический запах земли, отдаленный дымок кузни да затхлую сырость места, куда не заглядывали лучи солнца.

— С чего бы ему обрушиваться именно сейчас, после стольких лет?

— Факелы так полыхают, — добавил Эрканвульф. — Аж жутко становится.

— Тихо, — приказал Лавастин, хотя звук шагов такого количества людей скрыть было невозможно. Во всяком случае она этого не умела.

Они шли и шли, так же равномерно, как горели факелы. Сейчас она поняла, что выход из Гента был столь долог из-за того, что они шли медленно, в основном — испуганные дети, слабые, раненые. Сорок сильных солдат двигались гораздо быстрее.

— Что-то впереди, — сказал Эрканвульф, и она тут же различила вдали слабый отсвет.