Отсюда хорошо был виден запад. Красная полоска над горизонтом быстро исчезала.

— Митра, бог заката…

Нет, с молитвой у него явно не заладилось. «Митра, где же ты был, когда океан уволок на дно Ис и всех королев вместе с ней, где был ты, когда Дахут выскользнула из моих рук?»

Он знал, что ответа не будет. Бог, настоящий Бог, был где-то в другом месте. А существует ли он вообще, или, кроме пустоты, и нет ничего? С другой стороны, признание этого означало бы потерю всего, что связывает его с миром, со всем тем, что он когда-то любил. Но если человек для Бога слишком ничтожен и слушать его много чести, то какая разница, есть Бог или нет? Хороший офицер должен слушать своих подчиненных. Почему же ты, Митра, бросил меня?

Небо потемнело, и на этом темном фоне вдруг возникла комета. И растаяла, как призрак, словно не бывало. Что это — предзнаменование? А может, проклятье? Кто послал ее? Кто вернул назад?

Последние силы оставили Грациллония. Опустившись на землю, он согнул колени и оперся о них подбородком. На небе вспыхивали новые звезды, а он сидел, обхватив себя руками, и дрожал.

Над лесом поднялся ущербный полумесяц. Ветви деревьев с проклюнувшимися почками тянулись к ночному светилу голыми руками. Реки Тамат не было за ними видно: в это время года она обычно мелководна. На небе можно было различить созвездия Дракона и Девы, Большой и Малой Медведицы. Слышалось слабое журчание воды. Играя лунными бликами, выбегала она из родника Ахес к пруду, образовавшемуся в ложбине, а оттуда веселым ручейком скакала по склону и терялась под деревьями.

Туда и направилась Нимета. Сухой, по-зимнему, вьюнок трещал под босыми ногами. Ступни были разбиты в кровь, так как в темноте она то и дело натыкалась на камни и корни деревьев. Наконец трудная тропа закончилась, и девушка вышла на открытое место, поросшее первой весенней травой. Дальше, на берегу пруда, рос нежный мох. Он слегка успокоил ее раны. Нимета остановилась и, переведя дыхание, старалась подавить страх.

На поясе белого короткого платья висел зачехленный нож. Длинные, не убранные в прическу волосы спутались, пока она пробиралась сквозь кусты. Голову украшал венок из огуречника. В укромном уголке, защищенном от непогоды, он расцвел, несмотря на неласковую весну. В левой руке она держала плетеную корзину. Когда девушка остановилась, внутри корзины захлопала крыльями и коротко тревожно пискнула малиновка.

Нимета, слегка приободрившись, подняла правую ладонь. Голос все же дрожал:

— Нимфа Ахес, приветствую тебя. Это я, Нимета, дочь Форсквилис. Она была…

Девушка проглотила комок в горле. Жгучие слезы покатились по щекам. Глаза затуманились.

— Она была одной из девяти королев Иса. М-мой отец — Граллон, король.

Журчала вода.

— Приди, Ахес, ты всегда была добра к девственницам, — умоляла Нимета. — Иса больше нет. Ты, наверное, уже знаешь это. Иса больше нет. Боги разгневались и утопили его. Но ведь ты жива. Не может быть, чтобы и ты умерла. Ахес! Я так одинока.

Ей хотелось добавить:

— Мы все одиноки, как живые, так и мертвые. Какие теперь у нас боги? Ахес, успокой нас. Помоги.

Дух весны не появлялся, не отвечал ей.

— Уж не боишься ли ты? — шепотом спросила Нимета.

В лесу что-то шевельнулось. Да нет, в свете лениво поднимавшейся луны ей это только показалось.

— А я совсем не боюсь, — лгала Нимета. — Если ты не отыщешь для нас богов, я это сделаю сама. Смотри.

Торопливо, стараясь одолеть страх, поставила на землю корзину, расстегнула пояс, стянула через голову платье и бросила его в сторону.