Фавоний заржал. Грациллоний погладил лошадь по голове, потрепал по мягкому носу.

— Все хорошо, дружок, — сказал он. — Храни тебя Господь.

Он повернулся и пошел к воде. Под ногами хрустели песок и галька. Бурые водоросли лежали, словно свернувшиеся змеи. Мороз приглушал запахи, но ноздри его ощущали острый соленый дух.

По двум пригоркам он догадался, что здесь стояли раньше Высокие ворота. Пройдя между ними, он заметил и другие холмики. Тот, что слева от него, был когда-то королевским дворцом, а тот, что справа, — храм Белисамы. Неясные очертания дороги и две-три разбитые плиты подсказали ему, что он идет по дороге Лера. Возле камня привязана была лодка. Да это спасательная лодка с «Бреннилис».

Он остановился у края воды и посмотрел вперед. Несмотря на отлив, океан все еще волновался, и небольшие волны лизали его щиколотки. Холода он не чувствовал. Вокруг остатков крепостной стены и одинокой колонны вздымалась пена.

«Я здесь, Дахут, — мысленно призывал он. — Я пришел на твой зов».

В течение короткого промежутка времени, который тем не менее показался ему вечностью, он видел лишь вздымавшиеся волны. Он, правда, ни на что и не рассчитывал. Разве может простой смертный предугадать, что произойдет сегодня ночью?

Если верить колдовству, она должна сегодня приплыть в Ис, но сатана, скорее всего, обманет. Грациллоний специально приехал к восходу луны, чтобы увериться в этом. С другой стороны, он и сам был не без греха, к тому же не крещен, поэтому бояться ей нечего. Говорят, она знает, где находятся люди, которых она ненавидит. Он не верил в то, что она слышит мысли людей, иначе вряд ли прислала ему этот символический дар. Но что он знал вообще?

Он хотел, чтобы она его услышала. Но как это сделать?

Поэтому он просто ждал.

В том месте, где когда-то открывались Морские ворота, появилась волна. Что это, быстрина? Быстро, как тюлень она двигалась в его сторону. За ней тянулся след. Все ближе… он увидел мелькнувшую в воде руку, длинные, густые волосы. Она доплыла до мелководья, в нескольких ярдах от него, и встала.

Вода колебалась возле талии. Лунный свет омывал лицо, грудь и протянутые к нему руки. Белая, словно морская пена, золотые волосы и глаза… помнится, они были цвета летнего неба. Такою он видел ее в последний раз возле Моста Сены, но тогда он испытал ужас от проснувшейся в нем похоти.

Сегодня все было по-другому. Она была прекрасна, а белизна делала ее непорочной. Перед ним стояла прежняя принцесса Иса. Улыбка на ее лице напомнила ему маленькую девочку, для которой он сделал деревянную лошадку. Она была его дочерью, рожденной от Дахилис, и она звала его.

Он услышал ее нежное пение, перекрывавшее шум волн, бившихся о скалы.

Христос милосердный! Нет, не может он это произнести.

Она застыла в ожидании. Если он так и будет стоять на берегу, то она уплывет.

Он шагнул вперед. Дно резко понижалось. Несколько футов, и вода его скроет с головой. Соленые брызги летели в рот.

Он физически ощутил ее радость. Она подалась ему навстречу, но с места не двигалась. Руки, протянутые к нему, дрожали.

Он раскрыл объятия, и она в них упала. Он крепко прижимал ее к себе. Она обнимала его за шею, положила голову ему на грудь. Тело его пронзил холод.

— Дахут, — сказал он, — о Дахут.

Она вдруг вывернулась и страшно закричала. Никогда раньше он не видел такого ужаса на ее лице.

Не оглядываясь назад, он понял, что это подошел Корентин и что он начал изгонять бесов.

Дахут нырнула. У нее еще было время бежать.

Грациллоний ринулся за ней. Вцепился в длинные волосы. Она уволокла его под воду. Ослепнув, задохнувшись, он вместе с ней ушел на глубину. Не выпуская волос, другой рукой ему удалось ухватить ее за ногу.