Апулей улыбнулся:

— Я лишь воспользовался возможностью помолиться и попросить духовного совета. И пастор по доброте своей навестил меня. — Манера его была проста и даже радостна.

Последние годы он стал весьма набожным христианином. Иногда Корентин даже завидовал ему.

— Как прошла дискуссия? — спросил Апулей. — Если только это не секрет.

Корентин, сложив пополам длинное тело, опустился на табурет.

— В целом все прошло, хорошо. Мы даже запланировали кое-что. Вскоре паства поймет, чего ей следует ожидать, что должен делать каждый человек или, наоборот, от чего воздерживаться.

— А обратили ли вы кого-нибудь в нашу веру? — спросил Меций. Человек он был уже пожилой, лысый, подслеповатый. Времена, когда он, подобно епископу Мартину, пытался склонить людей к христианству, остались далеко позади.

Корентин пожал плечами:

— На это требуется время.

— Вы как раз тот человек, который справится с этой святой работой. Да будет вам Божье благословение, да помогут вам святые угодники.

— Все это не так просто, святой отец, — ответил Корентин, посерьезнев. Меция всегда считали слишком наивным, чуть ли не блаженным.

Апулей согласно кивнул:

— М-м… язык, насколько хорошо вы знаете латынь? А народные традиции, обычаи… а что у нас считают законным и моральным? Трудно ведь иноземцам ассимилироваться среди коренного населения, во всяком случае, в первом поколении. Хотя, по всей видимости, они будут вступать в смешанные браки. Что тогда? Можем ли мы это позволить?

— Если они примут христианство, то сможем. — В голосе Мэсия, однако, чувствовалось некоторое сомнение.

— Значит, мы должны подготовиться к этому, надо поторапливаться, — заявил Корентин. — Нужен пастор для совершения этого обряда. Церковь. Я имею в виду не просто здание — кстати, ваша церковь в Аквилоне слишком мала, — а целую организацию. Работа с населением. Крещение. В Исе, как я слышал, уже многое сделали в этом направлении, но как обстоят дела в сельской местности, среди язычников? Можете ли вы меня просветить?

Меций вздохнул:

— Я никогда не был хорошим учителем. К тому же все эти диспуты о доктрине и литургии… моя бедная голова это не воспринимает.

— Нам понадобятся совет и поддержка. — Корентин взглянул на Апулея. — Вы меня отпустите на поиски?

— Куда? — спросил трибун.

— К епископу Мартину в Тур, куда же еще?

Апулей опять кивнул головой:

— Божий солдат. — И, помолчав: — Только торопитесь. Ему недолго осталось. Кто понесет огонь, который он зажег?

В комнате стемнело. По крыше стучал дождь.

Глава пятая

Тит Скрибона Глабрион, губернатор провинции, принимал в базилике Турона прокуратора Квинта Домиция Бакку. Эту комнату базилики обычно использовали для конфиденциальных встреч. На этот раз он даже не пригласил личного секретаря.

— А, добро пожаловать. Входите, дорогой друг. Чувствуйте себя как дома, — приветствовал его Глабрион. — Что за погода… кошмар! — И правда, на улице завывал холодный ветер. Прогнав тучи, он пришел на смену сильному дождю. В окна мимолетно заглядывало солнце, и тогда на стенах вспыхивали фосфорическим блеском глаза угрюмых святых и ангелов. — Как только закончим дела, выпьем чего-нибудь горяченького да пикантного.

Расправив на тощем теле изрядно потрепанную ветром одежду, Бакка уселся на табурет против начальника.

— Подозреваю, что и дело наше будет такого же свойства.