Портерфилд снова перелистал отчет из Лэнгли. Люди Компании, занимающие должности в газетах и на телевидении, должны быть немедленно сокращены, если обнаружится утечка документов Пентагона. Лучше бы директор не впадал в панику, а просто тихо устранил Донахью. Да, убрать или дискредитировать — это спасло бы положение, просочись информация в печать. Специальная группа уже работала над созданием медицинской карты Донахью, где документально подтверждались периодические курсы лечения в психиатрических больницах, с тех самых пор, когда профессор еще учился в Мичиганском университете. Другая группа трудилась над созданием фиктивной истории его политической деятельности с левым уклоном. Сфабриковали фотографии, на которых он изображен в кубинском и советском посольствах в Мехико, и т. д. на случай, если бы история такого рода могла понадобиться. Любые возможности могли пригодиться на случай, если бы Донахью не был убит, но и этот вариант проигрывала специальная команда.

Следовало решить вопрос, как держать в руках тех, кто забрал бумаги Донахью. Портерфилд снова вгляделся в здание аэропорта. В день через него проходит семьдесят семь тысяч пассажиров. Нет, слежка невозможна. Чтобы предугадать их действия, следует знать, кто они такие.

Портерфилд повертел в руках приглашение — карточку с типографской надписью. Вас с нетерпением ожидают там-то, тогда-то, во столько-то. На сей раз предстоял коктейль выпускников лос-анджелесской ветви университета Корнуэлл в Шератон-отеле, апартаменты номер 702. В другой раз это может быть съезд кардиологов, и все приглашенные будут выглядеть как доктора.

Он легонько постучал в дверь и, когда она отворилась, тихо произнес:

— Ты.

Высокий негр кивнул и тут же подошел к телевизору прибавить звук. Ему под сорок, ничуть не изменился, подумал Портерфилд, а вслух сказал, указывая на круглый стол с двумя бокалами виски:

— Еще кто-нибудь есть?

— Никого. Ну? За те пять лет, что мы не виделись, ты не стал лучше — все такой же упрямый жирный бык. Сядешь?

— Спасибо, Джи Кей. — Взяв бокал, Портерфилд расположился за столом. — И давно ты в Лос-Анджелесе? Ты новый посланник Уоттса?

Глядя на экран телевизора, Джи Кей пожал плечами:

— Я не в Лос-Анджелесе, Бен, и мне абсолютно нечего тебе сказать.

— Понимаю, ты приехал, чтобы доставить мне удовольствие. Ты совсем не обязан это делать. — Он сделал глоток.

— Они допускают ошибки.

— Это им известно.

— Первая — когда по поводу ограбления в университете послали запрос каждому начальнику отделения по внутренним операциям.

— Да, я это остановил. Возможно, слишком поздно, но…

Джи Кей усмехнулся:

— А кто прикончил профессора? Ты сам?

— Нет, для этого я слишком стар. Это вторая ошибка?

— Нет, черт побери, ошибка в том, что об этом знает слишком много народу.

— Ну и что? Что они конкретно могут знать?

— Мы выдвинули рабочую версию, согласно которой профессор, разрабатывавший некоторые детали психической войны, потерял свои бумаги. Его убрали, а бумаги попали в руки тем, кто намерен извлечь из них выгоду. Похоже на правду?

— Примерно.