Такого издевательства над несчастным ребенком я вытерпеть не мог.

    -   Ты чего пристала к бедному ребенку?

    -   Ты что, совсем ослеп, не видишь, что он врет?

    -   Он не может врать, он маленький!

    В ответ она только презрительно хмыкнула.

    -   Я хотел сказать, что от пережитого ужаса он может просто путаться в своем рассказе. Оставь его в покое.

    -   Не оставлю, пока не пойму, зачем он врет.

    -   Ты же женщина и будущая мать!

    -   Ну и что! А ты бывший колдун, который за тысячу шагов чуял опасность. А сейчас, в шкуре Золотухи, ты не можешь увидеть очевидного.

    -   Я и сейчас ее чую, ну и что?

    Селистена от возмущения чуть не лопнула. Наверное, я бы услышал о себе много нового (и, как обычно, несправедливого), но тут раздался вопль Федора:

    -  Человек за бортом!

    Ощущение опасности заверещало с удвоенной силой, а мы как по команде уставились на воду. Прямо по нашему курсу даже невооруженным взглядом можно было рассмотреть еще одного тонущего человека, а точнее, еще одного ребенка.

    Это оказалась девочка. Ее рассказ отличался от первого только одним - ее звали Аленушка.

    Дальше - больше. Только Селистена закончила расспросы и судя по ее виду, собиралась что-то высказать мне, как в поле видимости оказался еше один ребенок, естественно, в воде. Потом третий, четвертый… В результате вскоре у нас на палубе оказалось пяток Аленушек и четверо Иванушек.

    От счастья я не мог держать себя в руках (ну то есть в лапах) и с удовольствием принялся развлекать детвору. Ребятишки трепали мою шерсть, а некоторые, особенно веселые, даже попытались оседлать. Первым я позволил делать всё, а вот вторых ласково вернул с меня на палубу. Как ни странно, моего веселья не разделяли ни Селистена, ни Шарик. Мало того, даже Фрол с Федором всё больше хмурились при виде детей и зачем-то положили руки на мечи. Вот странные какие, это же дети!

    Вдруг какой-то чересчур шустрый малый больно дернул меня за ухо. Я осторожно, чтобы ненароком не задеть ребенка, тряхнул головой. Тогда этот малец вцепился мне и во второе. Я, конечно, всё понимаю, детям нужно давать пошалить, но домашних животных, а особенно собак, мучить всё-таки нельзя. Поэтому я встал и попытался отойти. Куда там! На мне повисла и принялась щипать и тормошить еще парочка Аленушек.

    Я вспомнил, что детишки чуть было не утонули и это наверняка просто реакция детского организма на пережитый ужас, и настроился героически терпеть издевательства над собой.

    Краем глаза я заметил, как ребятишки разбежались по кораблю. Кто качался на канатах, кто пытался вырвать из рук ошалелых Фрола и Федора руль, кто за хвост пытался вытащить из-под лавки Тинки и Винки. В общем, дело нашлось всем. Однако тут я заметил, что какой-то маленький наглец ущипнул мою Селистенку за то место, за которое щипать могу только я. Это мне не понравилось, и я решил урезонить слишком уж заигравшихся ребятишек. Думаю, вид говорящей собаки несколько остудит их пыл.

    -  А ну тихо, а то тетю Матрену разбудим!

    Реакция, конечно, последовала, но не совсем такая, как я ожидал.

    -  Ой, собачка разговаривает, - завопил один из Иванушек, оскаливаясь рядом жутких и уж совсем не детских клыков.

    -  Вот здорово, а она умеет плавать? - отозвалась Аленушка, также продемонстрировав пару рядков белоснежных зубок размером никак не меньше моих.

    -  Умеет!

    -  А с камнем на шее? - милым голосочком поинтересовался Иванушка с почему-то выросшими когтями.