Почему-то при этих моих словах Селистена состроила гримасу, но вслух ничего не сказала.

    -  Ну новых так новых, - согласилась Матрена и недоверчиво на меня посмотрела, - я человек простой и в этих твоих колдовских штучках не разбираюсь. Скажи лучше, что это ты не ешь ничего? Али совсем стыд потерял и опять пришел ко мне с полным пузом? Ты смотри, один раз я тебя простила, а уж во второй и не надейся.

    -  Не хочу, - грустно сказал я. - Да и форму надо держать, а то в последнее время что-то вес стал набирать.

    Взгляд хозяйки стал серьезным и сосредоточенным.

    -  Ну хоть медовушки хлопни.

    -  Это вредно для организма, - не своим голосом и не свои мысли выдал я. - От чрезмерного и регулярного потребления хмеля в организме происходят необратимые последствия. Да и страдают от этого прежде всего близкие люди.

    Во наплел! Аж в пот бросило. А самое-то ужасное, что благодаря шкуре кормящей матери я и впрямь сейчас так считаю. Мамочка родная, за что такой кошмар на мою рыжую голову?! Блохи, ау, кусаните меня, пожалуйста, а то от такого маразма я скоро слягу с сильнейшим нервным срывом.

    -  Он что, опять головой ударился? - после пятиминутного оцепенения наконец смогла заговорить Матрена.

    -  Новые ощущения, - со вздохом пояснила Селистена. - Хотя мне иногда кажется, что лучше бы ощущения оставались прежними.

    -  Всё в жизни течет, всё меняется - изменился и я. Прошлое переписать нельзя, зато можно и должно изменить свое будущее. Не пристало колдуну моего уровня вести себя словно малолетка. Пора подумать о том, как начать новую, здоровую, правильную жизнь, с чистого листа.

    Тьфу на меня, ну и пакостей я тут наговорил. Как только язык смог выговорить эти жуткие слова, не имеющие ничего общего с моей сущностью! Только бы вернуть свое тело, а там уж постараюсь разобраться с этой напастью. Если надо, обращусь к Серогору за помощью. Он даже самую редкую хворь выгнать может (кроме похмелья, конечно), небось не откажет в такой малости лучшему ученику.

    -  Эка тебя торкнуло, - испуганно выдала Матрена, помолчала, а затем, вздохнув, сказала: - Надеюсь, когда ты со своими делами разберешься, опять станешь человеком. А то от твоего бреда уши вянут!

    Да, Матрешенька моя ненаглядная, да. У меня и у самого они вянут!

    -  Он и сейчас иногда становится нормальным… - протянула Селистена. - Только когда его блохи кусают.

    Хозяюшка, услышав такой диагноз, с надеждой уставилась на меня.

    -  Ну так в чем же дело? Пусть они тебя укусят, а то я уже этого нового Даромира бояться стала.

    -  А проблема в том, что блох у Золотухи оказалось очень мало, и часто кусать Даромира они отказываются.

    Подтверждая слова Селистены, я лихорадочно закивал.

    -  Так пусть Шарик поделится.

    -  У него нет блох, - фыркнула рыжая, - уж за этим я лично слежу.

    -  Ну тогда пусть стрельнет у какого-нибудь бродячего пса, - не унималась Матрена. - Да что это за Даромир, коли он ничего не ест и не пьет?

    -  Почему ничего? - не удержался я. - Мне творог, например, очень понравился и каши тоже.

    Матрена смотрела на меня взглядом, полным ужаса.

    -  А пью я очень даже много, - продолжил я и после некоторой паузы добавил: - Молоко.