У них в пятнадцать это всегда начинается. А ты не думаешь, что у той девицы в аптеке рак кожи?
— Родимое пятно всего лишь.
— Разве тебе не хочется, чтобы оно выросло и закрыло все ее лицо?
Они сели в машину.
— А его нога, — медленно говорил Рубинфайн, словно растягивая удовольствие, — в тяжелом ботинке наступила прямо на лицо Папаши. Сечешь? На его лицо. Ботинок. Лицо. Ботинок. Фильтруешь базар? Спикаешь по-аглицки? Ничего ты не представляешь — ботинком по лицу.
Адам, который считал себя правым, начал шепотом оправдываться, так что слышал его один Господь:
— Боже, я только хотел сказать…
— Проклятье, да угомонитесь вы!.. — прикрикнул на них Ли Джин.
Рубинфайн, старший из детей, потянулся вперед, схватил бутылку с минералкой, кряхтя открыл ее и поставил на место.
ЯХВЕ
Они сидели в припаркованной машине, а Ли Джин шарил где-то внизу в поисках термоса с чаем. Шел спор по поводу шкалы популярности — десятка у Майкла Джексона, а единица у некоей чернокожей артистки с выкрашенными в зеленый цвет волосами, которая играла инопланетянку Колиг в фильме «Битва за Марс». О’кей, но какую оценку по этой шкале получал Амбал?
— Трояк, — сказал Рубинфайн.
— Шесть, — заявил Ли Джин.
Мальчишки презрительно хохотнули.
— Три с половиной, — выдал Адам.
— Два и одна десятая, — изрек Алекс Ли.
— Всю жизнь будешь изображать Главного Королевского Умника, Алекс.
— Нет, вы послушайте, на самом деле. Каждую субботу почти десять миллионов человек смотрят передачу «Мир спорта». Полагаю, именно столько. Население Великобритании составляет примерно сорок девять миллионов. Значит, двадцать один процент. То есть два и одна десятая. Точный расчет. А вам дай волю, так вы скажете, что и Америки на свете не существует.
— Алекс Ли Тандем, ты только что выиграл звание Самого Полного Идиота Года. Тебе полагается премия. Пожалуйста, получи свой приз. А после этого молчи в тряпочку.
— А ты хоть имеешь представление, сколько он весит? — спросил Ли Джин и отвел в сторону руку Рубинфайна, готового нанести «призовой» удар. — Сам ведь прекрасно знаешь, на какой реальный поединок мы едем. Ведь понимаешь, какой он великан?
Адам подался вперед с тем выражением недовольства и удивления, какое Ли Джин видел на лицах пациентов, когда приближался к ним со шприцем. Наморщенный лоб, лицо слегка перекошено, в нем есть нечто магическое.
— Амбал.
— Па! Ну не будь таким наивным. Там все заранее расписано. Будут мять друг друга как по-настоящему или совсем по-настоящему, но исход предрешен. Всем это прекрасно известно. Так что без разницы, сколько он весит. Все равно не выиграет. Не может выиграть.
— Сорок пять стоунов он весит. Сорок пять. А теперь: видите эти деньги? — Ли Джин, усмехаясь про себя, вынул из кармана три фунтовые купюры и ручку и положил их на приборную доску. — Сейчас я напишу на них ваши имена. И если Амбал проиграет, каждый из вас получит по фунту.
— А что мы должны будем сделать, если он выиграет? — спросил Рубинфайн.
— Всегда быть хорошими мальчиками.
— Да? Отлично. Дром-дром.
— Сейчас улечу!
— Потрясно.
Ли Джин аккуратно написал имена на купюрах, а потом церемонно разложил их на приборной доске, словно человек, у которого в этом проклятом мире еще куча времени.
— Я свою возьму сейчас, — заявил его сын, потянувшись к купюре. |