— Да, ничего себе шуточка. Эй, я тебя отключаю.

Он привинтил крышку на два винта — больше не получилось, гнезда и дырки никак не хотели совмещаться, хоть совсем отламывай; опять засыпал яму, теперь уже тщательнее, утрамбовал, насовал гравия.

Подошла Лиза:

— Все чисто, хвоста нет.

— Откуда ж ему взяться, хвосту-то? — Вовчик внимательно изучил её задницу.

— Иди на хуй, голубь, — беззлобно посоветовала она.

— Двигаем быстрее, а то жрать охота — сил нет.

— Если идти по дороге, то километров через пять будет довольно большая деревня, — сказал Фил, — называется — Черенцово. Там можно купить еды.

— Эт' хорошо, — одобрил Вовчик и тут же спросил, — По дороге пойдем, что ли?

04h

А вечером следующего дня они уже входили в Волхов, и узнать их было мудрено.

Вместо старого рванья на них были добротные кожаные штаны и куртки, в каких можно без страха лезть хоть в терновник, хоть в змеиное гнездо. Старого мешка тоже не было: в Острове Вовчик за бесценок купил у кабель-майора в отставке, старого полуслепого маразматика, отличный рюкзак, сшитый хоть и недавно, но по старым выкройкам — с полужесткой рамой и полной обвязкой, так что изрядный вес даже набитого под завязку продуктами и одеждой мешка идти практически не мешал. Вещь была добротная, и наверняка могла прослужить ещё не один десяток лет.

У заставы наметилась длинная очередь — собирали въездную пошлину с крестьянского обоза. Старый мытарь, поседевший и разжиревший на государственной службе, громоздился за столом, загородившим полпроёма ворот, мусоля перо и чиркая что-то на листе захватанной чернильными пальцами бумаги. По правую руку от него стоял дюжий пехотинец в зеркальном доспехе и с лазерганом в положении «к ноге». Ещё двое держали толпу под прицелом с площадок привратных башен — заходящее солнце играло последними густо-красными лучами в призмах их мощных ружей. Гвардия стерегла вход во внутренний город — отборные усмирители, кровь с молоком, мясо в собственном соку, двести фунтов преданности идеалам саевой государственности, серые мундиры, синие плащи, черные посохи-лазерганы… Бр-р!

Перед столом началась ругань, сборщик принялся стучать кулаком по столу.

— У нас есть мелочь? — спросил Вовчик. — Что-то мне послышалось вроде бы трояк с рыла.

— Найдем, — Лиза погрузила руку до локтя в бездонный карман своих новых штанов. — О!

Шум внезапно прекратился; усмиритель приложил кого-то по кумполу с характерным звоном пустой черепушки. Очередь продвинулась на одну телегу. Лиза протянула Вовчику горсть скомканых бумажек, отделила две трешки: с голой женщиной и панорамой Новоладожского разлива.

— Эй, значить, девка! Ну ты, ты, подь сюда-то, — сказал гвардеец, до поры стоявший в тени левой створки ворот — огромный, бородатый, с тремя нашивками десятника внутренней службы на левом рукаве. — Тебе говорю!

— Это ты мне, вонючка? — спросила, подбоченясь, необъятная девица рубенсовских форм и размеров, сидевшая на передке скрипучей телеги.

— Сама ты вонючка, жопа немытая, — незлобиво отбрехнулся десятник. Замужняя али как?

— Али как.

— Ну дык подь сюды.

Вовчик пихнул Лизу локтем:

— И всех делов. Почему с тобой никак не выходит?…

— Милый… — она так врезала ему в бок, что у него начались трудности с дыханием.