Эвелин плачет, и я возвращаюсь к действительности. Подпрыгиваю, бегу к кроватке и беру ее.

– Мне нужно позаботиться об Эвелин.

Я упрямо сжимаю ее в руках, надеясь, что Уэс поймет намек и уйдет. Стоит тишина и мне кажется, что он собирается остаться. Просто чтобы помучить меня. Но он кивает. Целует меня в макушку. Хочется верить, что этот жест наполнен любовью. Правда. Но я не могу. Я закрываю глаза и прикусываю щеку.

– Виктория?

Я оглядываюсь через плечо.

– Не верь тому, что он говорит.

Такое высказывание не предназначено для расставания. Мне хочется знать, почему он так сказал, но Уэс уже на выходе из комнаты.

– Просто иди вперед, – говорит он, – ничего хорошего не выйдет, если ты будешь оглядываться назад и смотреть в прошлое.

– Выйдет.

– Что, например?

– Моя свобода, например. Мы с Эвелин выберемся отсюда.

Уэс ни разу не взглянул на Эвелин. Ни разу. Его острый взгляд прикован только ко мне. Он грустно качает головой.

– Если ты так думаешь, то значит ты действительно сумасшедшая.

Дверь закрывается, и я остаюсь в тишине обдумывать его слова.

ГЛАВА 9

Только то, что некоторые фотографий растревожили воспоминания, не значит, что и другим удастся сделать тоже самое.

Я слишком нервничаю, чтобы поверить в то, что этот метод сработает еще раз.

Сердце стучит в ушах, пока я устраиваюсь поудобнее у доктора Кэллоуэй. Даже Эвелин перестала ерзать и смотрит на нее.

Моя карточка лежит на столе перед доктором. Поверх всех остальных. Знаю, что прозвучит мелочно и глупо, но мне нравится, что я на вершине. Это значит, что для доктора Кэллоуэй это тоже очень важно, и что в ее глазах, я не очередная сумасшедшая.

– Готова к новым фотографиям?

Я нервно постукиваю ногой по полу. Доктор Кэллоуэй замечает это. Она скрещивает пальцы и наклоняется ко мне.

– Что происходит у тебя в голове?

Я пытаюсь сделать глубокий вдох.

– Боюсь, что в этот раз фотографии не пробудят воспоминаний.

Доктор Кэллоуэй пожимает плечами.

– Все зависит от случая. Мы не знаем. Мы только можем начать процесс. Я не жду, что каждая фотография пробудит воспоминание. Я надеюсь, но если нет, значит, нет. Если фотографии будут на протяжении долгого времени пробуждать даже самые грустные воспоминания, значит мы на верном пути. Как ты относишься к этому?

Напряжение несколько спадает. Нервозность остается, но я не думаю, что это ощущение вообще когда нибудь исчезнет.

– Звучит обнадеживающе, – отвечаю я.

Мы немедленно приступаем к работе. Каждый раз, когда она достает новые фотографии, я нервно сжимаю Эвелин в руках.

Первое фото: Уэс. Он смотрит в объектив, брови слегка приподняты, глаза распахнуты в удивлении, словно кто то позвал его по имени. Он вспотел, волосы спутаны. Я удивлена видеть всегда серьезного и официального Уэса, таким обычным и домашним. Я осматриваю то, что его окружает, но ничто не кажется мне знакомым.

Второе фото: я. Руки в воздухе, широкая улыбка на лице. За мной большой дом в процессе постройки. Облицовка из кирпича. Уэс на заднем плане, стоит в дверном проеме. Он смотрит прямо в объектив, как и я, но в глазах такая ненависть, что у меня на шее волоски дыбом встают.

Третье фото: мы с Уэсом вместе, стоим обнявшись. Мы стоим на лестничной площадке нашего дома. Вокруг нас сияние. Я вижу, как возле стены стоят коробки. Улыбка Уэса искренняя. Но моя нет. Взгляд моих глаз какой то мертвый.

Процесс ускоряется, прямо как в первый раз.

Затем я слышу их. Голоса. Поначалу они тихие, словно кто то шепчет на ухо.