– И она ушла?

– Не совсем так.

– А как?

– Не спрашивай. – Гай отправил вслед за первым еще один камешек: – Скажем так: похвастать мне нечем.

– Может быть, что-нибудь этому помешало?

– Сомневаюсь. – В его тоне появилась сардоническая нотка. – Твою старую Как-её-там надо уволить. От нее пользы, как… от монахини на разгульной вечеринке.

Она понимала, что за этими словами скрывается глубокая обида. Ей хотелось взять его за руку или обнять за плечи, но Клодия понимала, что за ними, возможно, наблюдает Аннушка.

– Минуту назад я видела какое-то животное, – сказала она. – Размером с кошку. Оно появилось, словно призрак, там, среди скал.

– Наверное, это лиса. Как только где-нибудь появляется пища, сразу же появляются хищники.

– Аннушка легла спать?

– Она взяла спальный мешок в машину. Намучившись прошлой ночью на берегу, она не захотела провести еще одну ночь на песке. – Чуть помедлив, Гай добавил: – Я бы, пожалуй, последовал ее примеру. Не знаю, как ты, а я безумно устал.

Уже? Как ты можешь сейчас лечь спать? Когда еще у меня будет подобная ночь, да еще в твоей компании?

Клодия пожала плечами, старательно скрывая свое разочарование.

– Ты долго вел машину и, естественно, очень устал.

Гай ушел не сразу, а какое-то время молча сидел рядом с ней, потом сказал:

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– Вот как?

– Если бы все было по-другому, – он провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее предплечья, – если бы мы здесь были только вдвоем…

Прикосновение подействовало на нее, как электрический разряд.

– Но мы не одни.

– Не одни, – очень тихо повторил он. – Мне хотелось бы посидеть здесь с тобой или искупаться вместе, но, учитывая обстоятельства, я думаю, это не самая удачная мысль.

– Возможно, – дрожащим голосом сказала Клодия. – Учитывая обстоятельства.

– Я, пожалуй, пойду. – Гай наклонился и прикоснулся к ее губам с грубоватой нежностью, которая лишь подсказала ей, как сильно ему хочется большего. Если бы поцелуй был чуточку крепче, подумала она, у них обоих отказали бы тормоза и остановиться было бы уже невозможно.

– Уходи. Не хочешь же ты на горьком опыте убедиться, насколько испорченной я могу быть, если пожелаю?

На какое-то мгновение ей показалось, что, несмотря ни на что, он останется. Взгляд его потеплел. Она почувствовала, как он борется с собой.

– Ах ты, соблазнительница! Как, по-твоему, я теперь засну?

– Считай овечек, – отводя взгляд, посоветовала она. – Или черепах. И слушай плеск волн.

– Ты останешься здесь?

– Да. Посижу еще немного.

– Тебе, надеюсь, не придет в голову безумная идея искупаться в одиночестве?

Клодия обернулась к нему.

– Почему «безумная»? Ведь я и раньше купалась одна.

– Сейчас темно и море неспокойно.

– Но ты сам сказал, что здесь неопасно.

– Мне хотелось бы искупаться вместе.

– Значит, вместе можно? – Она понимала, что мучает его, но ей это было безразлично. Если уж им приходится лицемерить, так пусть он делает это как следует, по правилам, без всяких этих прикосновений, из-за которых ее бросает в дрожь от желания. Уж не думает ли он, что она, как машина, может то включаться, то выключаться? – Я довольно хорошо плаваю.