Изменить размер шрифта - +
Это я по привычке.

– Вроде дамы – директора компании, которая во время делового обеда вдруг начинает мелко нарезать мясо на тарелке своего соседа?

– Да. – Он широко улыбнулся, показав отличные белые зубы, на лечении которых не разбогател бы ни один дантист.

Не улыбайся так, пожалуйста.

И без таких запрещенных методов воздействия ей было трудно беспристрастно и трезво взвесить его предложение.

Может быть именно поэтому он так и улыбается? Наверное, отлично знает, как действует его улыбка. Он хочет обвести тебя вокруг пальца и заставить плясать под свою дудку.

Но все ее умозаключения рухнули, когда она услышала следующие слова:

– Кого вы ожидали увидеть, когда оглядывались на входную дверь? У вас был вид загнанного в угол рыжего кролика.

 

Глава 3

 

Рыжего?! Да как он смеет!

Обычно Клодия называла цвет своих волос медно-золотистым.

– Если хотите знать, то я ожидала подвоха в отместку за киссограмму.

Черная бровь удивленно приподнялась.

– Например?

– Например, появления какого-нибудь омерзительного Тарзана, который попросит меня очистить ему банан.

Клодия могла поклясться, что на какое-то мгновение на лице Гамильтона появилась гримаса, как у человека, который едва сдерживает смех.

Однако Гай мужественно поборол свое желание.

– Вот как? Неужели вы и в самом деле думаете, что я стану тратить время на такую дурацкую затею?

– А почему бы и нет? Когда вы рассказали, в какое ужасное смятение я привела вашу тетушку, я подумала, что вы, возможно, захотите отплатить мне той же монетой. К тому же… – Если смеяться он считает ниже своего достоинства, то можно по крайней мере доставить себе удовольствие и поддразнить его. – Мужчины способны на необдуманные поступки, если их у всех на глазах выставить в смешном виде… Едва ли в тот вечер вы были в радужном настроении.

Он взглянул на нее с невозмутимым видом.

– Смешно выглядели только вы.

– Вам виднее, мистер Гамильтон, – покорно сказала Клодия, сопроводив слова милой улыбкой, которая, как предполагалось, должна была взбесить его.

Однако на него это не подействовало. С видом человека, терпение которого на исходе, Гай положил на стол вилку и нож.

– Если вы предполагали, что я задумал отомстить вам, то зачем пришли?

– Мысль о возможной мести не приходила мне в голову, пока я не пришла сюда. И ни о каких Тарзанах я не думала, тем более о бананах.

Клодия сделала паузу.

– Если уж вы действительно хотите знать, то я думала, что вы наркобарон.

К ее огорчению, Гамильтон не смутился.

– Я предполагал нечто подобное. Поэтому и предупредил заранее, что в моем предложении нет ничего противозаконного. – Девушка подняла глаза к потолку.

– Ну, конечно. – Далее следовали чьи-то бессмертные слова из пьесы какого-то классика: – Разве вы могли сказать что-нибудь другое?

Гамильтон ответил ей холодным насмешливым взглядом.

– Моя подруга Кейт, – продолжала Клодия, – предположила, что вы политический деятель, изображающий из себя респектабельного семьянина, на самом деле не являющийся таковым.

– Ну, спасибо, – сухо произнес он. – Если она вынесла свой вердикт на основе предоставленной вами информации, то могу себе представить, в каких «лестных» выражениях вы меня описали.

Не могла же Клодия сказать ему: «По правде говоря, я умышленно обманула Кейт, описывая вас, потому что не могла сказать ей, что вы безумно мне понравились и что с тех пор я потеряла покой».

Быстрый переход