беспокойство за Тони не сделает его легче.

Его острое чувство вины, забивало гвозди в крышку его гроба.

Пока Тони ехала по одинокому шоссе между Бомонтом и Кипарисом, она не в первый

раз подумала, что лучше бы она осталась в том номере отеля на побережье. Пока снег

с дождем покрывал дорогу вдоль побережья все было нормально, но чем дальше она

ехала на север, тем быстрее корка льда покрывала дороги.

- Кто мог подумать, что в декабре нас ждет ледяной шторм? – ворчала она. Она

практически ползла по дороге, когда пересекала мост через ручей. Еще всего десять

миль и она будет дома. В это абсурдное время ночи. Или утра, подумала она, когда

проверила свои наручные часы. Было почти 2 часа.

Она проспала большую часть дня. Ее сморило истощение, усугубившееся после

бессонной ночи и эмоциональной суматохи, которую она перенесла прежде. Она

потерла свой животик, когда замедлилась перед очередным поворотом.

– Здесь только мы с тобой, малыш. Но я люблю тебя, – шептала она, – и я не сожалею

ни о чем.

Слезы снова заполнили ее глаза, жаля ее веки. Сколько человек может плакать за

сутки? Она потерла лицо тыльной стороной ладони.

Когда она оторвала руку от руля, она тут же была ослеплена ярким светом фар. Они

мчались прямо на нее. Слишком поздно она поняла, что другая машина движется прямо

на нее, а водитель потерял управление.

Она снова схватила руль обеими руками, отчаянно пытаясь избежать надвигающегося

автомобиля. С отвратительным скрежетом автомобиль врезался в крыло с

пассажирской стороны. Джип завращался и съехал с дороги. Ее мир, перевернутый, как

и ее машина, вращался. Боль взорвала ее сознание за секунды до того, как она

почувствовала взрыв холодного воздуха.

24 Глава

- Где ты, Тони? – бормотал Саймон, кладя трубку рядом с кроватью. Он откинулся на

маленькой раскладушке и смотрел в потолок. Он о многом размышлял сегодня. Трезво

размышлял. И получил полное представление. После того, как он успокоился и

разделил свои чувства на боль и предательство, он немедленно захотел пнуть себя под

зад. Да, Тони поступила неправильно, скрывая правду о своей беременности, но если

это была самая худшая вещь из тех, что она делала, то он счастливый парень. Эй

Джей был прав. Он должен был прыгать от счастья. Он получил именно то, что желал

весь прошлый месяц. Ребенок был его. Тони была его. Нет никакого другого парня в

этом уравнении. Он был ее первым мужчиной. Необъяснимая волна удовлетворения

прокатилась по нему. А он обернулся и назвал ее Старлой. Он мог только воображать, как он заставил ее чувствовать себя при этом.

Он устало потер свои глаза. Теперь все обрело для него смысл. То, что он принимал за

яркие фантазии о ней, были всего лишь отголоски его памяти с той ночи, когда они

занимались любовью. Даже сейчас, когда усилием памяти, он пытался восстановить

отрывки той ночи, он мог сформировать ее образ. Ее, обнаженную. Как она хорошо

чувствовалась. И он мог вспомнить, как целовал ее. Такие подробности не могли быть

просто фантазией.

- Все еще не можешь уснуть? – спросил Эй Джей пересекая комнату.

- Нет, занят, давая себе пинки под зад. И беспокоюсь насчет Тони.

Эй Джей подошел к его койке и сел на стул.

– Она появится. Она, наверное, просто расстроена и взяла паузу.

- Я был придурком. Она не заслуживает того унижения, которое я ей причинил. Не

имеет значения, насколько рассержен я был, она беременна моим ребенком.

Переживания могут плохо сказаться на них обоих.