Тристан наклонил голову, почти касаясь губами ее губ.

— Тебе нравится меня мучить.

— Разве что самую малость, — призналась Изобел с проказливой улыбкой. — Не бойся, это ненадолго.

Провожая глазами Изобел, Тристан залюбовался плавным покачиванием ее бедер. О, как бы ему хотелось прижаться к ним губами! Черт возьми, новое платье необыкновенно шло ей. Кремовый цвет подчеркивал белизну ее кожи, а мягкая ткань облегала все женственные округлости фигуры. И все же Тристана одолевало желание сорвать с нее одежду и изведать на вкус каждую клеточку ее тела.

Стремясь быть как можно ближе к ней, он подошел к столу, где сидела его семья, и занял место возле Изобел. Она разговаривала с Финном. Не в силах отвести глаз от чувственного изгиба ее шеи, Тристан наклонился и вдохнул аромат ее кожи. После ванны от нее пахло свежестью, но к этому запаху примешивался легкий дух его самого, их недавней близости. Тристан выпрямился, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не подхватить Изобел на руки и не унести наверх, в спальню.

Пиршество подходило к концу. Большинство мужчин в зале крепко выпили и едва держались на стульях. Но родичи Тристана, сидевшие с ним за одним столом, продолжали весело смеяться и пить, не выказывая ни малейших признаков усталости. Конечно, Ангус и Броуди Макгрегоры могли бы выпить до капли все виски в Кэмлохлине, а после одержать победу на поле боя.

Когда в зале стало заметно тише, женщины за столом, включая и Изобел, принялись увлеченно обсуждать домашние заботы, от рукоделия до воспитания детей, а мужчины неизбежно перешли к разговорам о битвах. Тристан нетерпеливо ерзал на стуле, не проявляя интереса к беседе. Его мысли занимало лишь одно: как поскорее затащить в постель свою нареченную. Но на эту тему никто не заговаривал.

— Расскажите нам о своем доме, Изобел.

Тристан окинул мать угрюмым взглядом, на что та не обратила ни малейшего внимания, и, потянувшись за кубком Ангуса, осушил его до дна, прежде чем кузен успел повернуться.

— Выходит, вы всемером делаете всю работу? — спросил Каллум. — И у вас нет арендаторов, которые могли бы помочь?

Тристан посмотрел на отца осоловелыми глазами (напиток Ангуса оказался чертовски крепким) и улыбнулся Тамасу — самый младший воин за столом, прижавшись к мощному плечу вождя клана, изо всех сил старался не заснуть.

— Все арендаторы покинули нас после…

Изобел не договорила фразу, но в этом не было нужды. Сидящие за столом тотчас угадали причину и притихли.

— Патрику не помешала бы помощь, отец, — заговорил Тристан. — Теперь, когда мы станем родней…

— Конечно, — с готовностью согласился Каллум. — Возьмите с собой столько людей, сколько нужно.

Изобел одарила Тристана сияющей благодарной улыбкой, отчего у него еще больше закружилась голова. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она уже повернулась к его отцу:

— Вы очень добры. Позвольте мне поблагодарить вас за те дары, что вы присылали нам все эти годы. Я не знала, что они от вас, но благодаря им нам удалось пережить самые трудные времена.

Лэрд неловко кивнул. Он казался немного смущенным, словно его уличили в мягкосердечии. Едва ли это было для кого-то тайной, но ни один человек в Кэмлохлине не осмелился бы открыто заявить, что у всесильного дьявола Макгрегора есть сердце. Грозный вождь был человеком чести. Тристан с радостью убедился в этом. Он наконец набрался решимости поговорить с отцом о том, что так долго его мучило, и словно сбросил с плеч тяжкий груз. Его переполняло счастье: он открыл свое сердце двум самым близким людям, воспитавшим его. После десяти лет мучительных поисков Тристан вновь обрел отца. Долгие годы он изображал из себя шута. В душе его жил страх: Тристан мечтал стать похожим на дядю, но не верил, что сможет.