Младший брат Тристана прибыл в Уайтхолл час назад вместе с капитаном Коннором Грантом и его отрядом английских солдат. Вначале его приезд обрадовал родителей, но когда выяснилось, что Роб со своим сопровождением до сих пор не появился, их вновь охватила тревога и страх.
Заверив родителей, что Роб и остальные целы, невредимы и находятся на пути в Кэмлохлин, Колин тем же спокойным тоном попросил о срочной аудиенции у короля.
Его просьбу отклонили, по крайней мере пока отец первым не услышит, что произошло после того, как Ангус покинул братьев.
— Мы отправились в Эршир, чтобы доставить леди Монтгомери к сестрам из Курлохкрейга, но…
Разглядывая Колина в мягком свете камина, Тристан пытался понять, что изменилось в брате зато время, пока они не виделись. Если не считать его обычно неряшливой внешности, Колин казался тем же невозмутимым, самоуверенным юношей, что расстался с отцом две недели назад. Но теперь в его всегда решительном, резковатом голосе слышалась непривычная мягкость.
— … Оказалось, что Давина… то есть леди Монтгомери, оставаться в Эре тоже небезопасно.
Колин говорил о девушке, которую спас Роб.
Тристан улыбнулся: брат явно увлекся прелестной Давиной, — будет чем его поддразнить при случае. И все же скучный рассказ Колина вызывал у него зевоту. Мысли Тристана, как случалось куда чаще, чем он решился бы признать, вновь вернулись к Изобел. Он старался изгнать ее образ из своей памяти, сразу как Изобел неделю назад покинула Уайтхолл, но это ему не удавалось. Мысленно он возвращался к ней снова и снова. Откровенно говоря, Тристан не понимал, почему без нее дни стали казаться ему серыми и унылыми. Он едва знал эту девушку, но его не оставляло странное чувство, что он всю свою жизнь ждал встречи с ней. Ему следовало забыть ее. Как может нравиться та, что терпеть тебя не может? И все же, черт побери, ему нравилась Изобел. Нравилось ощущение подъема, которое он испытывал, помогая ей, а она, похоже, нуждалась в помощи, особенно с братом и с пьяными шотландцами, жителями равнин. Он бы мог сделать для нее намного больше, если то, что она рассказывала о своей жизни, правда. Тристана влекло к ней. Это было не просто давно забытое, запылившееся и потускневшее от времени рыцарское чувство. Ему нравился воинственный мятежный характер Изобел, ее горделивая походка и то, что ее не так-то легко было соблазнить. Ему хотелось пуститься за ней в погоню, поймать и утолить свою страсть. Но даже если ему удалось бы одержать над ней победу — Тристан невольно посмотрел в сторону матери, — триумф мог стоить ему семьи.
Кейт Кемпбелл было решительно наплевать, что думают другие о ее сыне и о его образе жизни. Она сказала однажды Тристану, когда тетя Мэгги сравнила его со старшим братом, что его чувства питает иной источник и потому ему предстоит долго странствовать в поисках своего пути. Тристан не пускался в странствие. Вышло так, что истинный путь сам открылся ему.
Что подумала бы матушка, если бы он сказал ей, что первый шаг на этом пути помогла ему сделать Изобел Фергюссон? Он не в силах оживить мертвых, но, возможно, сумеет исцелить раны, нанесенные живым, и восстановить то, что сам когда-то разрушил.
Да, этим рыцарским подвигом его дядя гордился бы. Давным-давно Тристан развязал вражду между Макгрегорами и Фергюссонами. И он же положит ей конец.
— Кто она? — пророкотал Каллум, прервав размышления Тристана. — Какое дело врагам Англии до какой-то послушницы? Почему их король приказывает сжечь дотла аббатство и преследует ее на холмах?
Ну наконец-то они подошли к сути. Внезапно заинтересовавшись рассказом брата, Тристан поймал встревоженный взгляд своего лучшего друга Коннора, устремленный на Колина. Повисла неловкая пауза. Все собравшиеся навострили уши.
— Я дал Робу слово, что не скажу, кто она, ни единой душе, включая короля, — произнес наконец капитан Грант. |