— Как же я могу правдиво ответить вам, после того как вы назвали меня милым? Задайте другой вопрос.

Изобел рассмеялась, разговор с незнакомцем все больше ее увлекал.

— Нет. Вопрос все тот же. Ответьте, пожалуйста.

— Вот незадача. Что ж, попробую ответить. Сестра считает, что я всегда поступаю безрассудно.

— А это так?

— Нет. Просто я не каждый раз принимаю в расчет все возможные последствия.

— Значит, вы действительно безрассудны.

Горец пожал плечами, предостерегающе подняв палец:

— Да, но не всегда. Я сказал «не каждый раз». Возможно, я не особенно осторожен, но не беспечен.

Изобел по достоинству оценила его ловкую увертку.

— Так вы не особенно осторожны или беспечны, когда играете добрым именем дамы, бегущей прочь с пылающими щеками и растрепанными кудрями?

Горец чуть обернулся, как будто только что вспомнил о женщине, прятавшейся за статуей.

— Если даме не терпится доверить мне свою репутацию в первый же день знакомства, — ответил он, снова повернувшись к Изобел, — то я не склонен слишком осторожничать.

— Понимаю. Что ж, по крайней мере вы честны.

— Продолжайте, — шутливо поддел девушку горец. — Мне приятнее слушать, как вы перечисляете, мои добродетели, чем рассказывать вам о своих грехах.

— Так их много?

— Смотря кого вы спросите.

— Думаю, я предпочла бы составить собственное суждение.

— Приятно это слышать.

В голосе незнакомца звучало удивление и искреннее облегчение.

Интересно, какие тайны скрывает этот загадочный горец?

Изобел следовало вернуться во дворец и разыскать братьев, но, черт возьми, прогулка доставляла ей огромное удовольствие. Что плохого, если она немного пройдется с этим горцем? Не то чтобы она собиралась позволить ему наброситься на нее с поцелуями за ближайшей садовой скульптурой, просто она начинала понимать тех обычно неприступных и благонравных придворных дам, которые рисковали своей репутацией ради нескольких счастливых мгновений наедине с ним. Чем больше она смотрела на горца, тем привлекательнее он ей казался. Возможно, виной тому была его чарующая улыбка или пронизывающий взгляд, но стоило ему повернуться к ней, и мысли в голове начинали путаться. Впрочем, Изобел это нисколько не заботило. Ей нравилось, как горец смотрел на нее. Казалось, он видит в ней не только мать, кухарку и няньку всего многочисленного выводка братьев. Нельзя сказать, что Изобел тяготили домашние обязанности. Она любила свою семью больше всего на свете, но иногда ей хотелось ненадолго забыть о повседневных заботах, тем более что горец обещал помочь ей урезонить Алекса.

— А как насчет вас? — спросил незнакомец, когда они поравнялись с западными воротами. — Что бы сказал о вас ваш брат?

— Это смотря которого из братьев спросить. — Изобел улыбнулась, вспомнив о мальчишках, оставшихся дома с Патриком. — У меня их шесть. — Она подняла глаза к небу и насмешливо кивнула в ответ на изумленный взгляд горца. — Трое младших скорее всего пожаловались бы, что я слишком загружаю их работой, хотя это и неправда, потому что они куда больше времени проводят за играми. Кам, наверное, назвал бы меня слишком мягкой, а Патрик сказал бы, что я упряма, как наш бык.

— Ваш бык? — с усмешкой переспросил незнакомец. — Должно быть, речь идет о самом строптивом из них?

— У нас всего один бык, но больше нам и не нужно, ведь у нас только две коровы.

Улыбка незнакомца слегка поблекла, и Изобел сразу же пожалела о своих словах. Неужели горец станет теперь смотреть на нее сверху вниз? Судя по одежде, сам он человек небедный.