А потом, когда казалось, что мы наконец-то… — Слова застряли у нее в горле, но она заставила себя беспорядочно продолжить: — Боюсь, что так будет всегда. Мне кажется, он неравнодушен ко мне, но не хочет, чтобы я испытывала к нему ответные чувства. Он как будто нуждается и одновременно боится привязанности. И это ставит меня в безвыходное положение. — Она издала невеселый смешок, состроив безнадежную гримасу, словно спрашивала: что прикажешь делать с таким мужчиной?
Вместо того чтобы ответить, Амелия обратила взгляд на мисс Маркс.
Та выглядела непривычно уязвимой и смущенной.
— Поппи, возможно, я могу пролить свет на ситуацию. На то, что делает Гарри таким недосягаемым.
Поппи растерянно моргнула, пораженная столь фамильярным упоминанием ее мужа.
— Вы были знакомы с Гарри, мисс Маркс?
— Пожалуйста, зови меня Кэтрин. Я бы очень хотела, чтобы ты считала меня своим другом. — Кэтрин прерывисто вздохнула. — Да, я была знакома с ним в прошлом.
— Что? — слабо спросила Поппи.
— Мне следовало рассказать это тебе раньше. Извини. Об этом нелегко говорить.
Поппи изумленно молчала. Не часто случалось, чтобы человек, которого она хорошо знала, открывался с новой, неожиданной стороны. Выходит, между мисс Маркс и Гарри существует связь? И что особенно обескураживало, они оба держали это в секрете. Ужасная мысль пришла ей голову, заставив похолодеть.
— О Боже. Вы с Гарри…
— Нет. Ничего такого. Но это запутанная история, и я не знаю, как… Позвольте начать с того, что мне известно про Гарри.
Поппи озадаченно кивнула.
— Отец Гарри, Артур Ратледж, был на редкость амбициозным человеком, — начала Кэтрин. — Он построил отель в Буффало, штат Нью-Йорк, как раз в то время, когда там начали расширять порт. И надо сказать, ему удалось добиться определенного успеха, хотя он был плохим управляющим — упрямым и деспотичным. Женился он в сорок лет на местной красавице, Николетт. Жизнерадостная и обаятельная, она была почти вдвое моложе его. У них было мало общего. Не знаю, прельстилась ли она его деньгами или поначалу их связывали чувства. К сожалению, Гарри родился немного раньше срока, что дало пищу сомнениям относительно отцовства Артура. Видимо, это поспособствовало семейным неурядицам. Так или иначе, но брак дал трещину. После рождения Гарри Николетт пустилась во все тяжкие и в конечном итоге сбежала в Англию с одним из своих любовников. Гарри было четыре года. Лицо Кэтрин приняло задумчивое выражение. Она так погрузилась в свои мысли, что, казалось, даже не заметила, что хорек забрался к ней на колени. — Родители и раньше уделяли Гарри мало внимания, но после бегства Николетт он был полностью заброшен. Хуже, чем заброшен, он оказался в целенаправленной изоляции. Артур поместил его в невидимую тюрьму. Служащим отеля было приказано как можно меньше общаться с ним. Его часто запирали одного в комнате. Даже когда он ел на кухне, слуги боялись разговаривать с ним — из страха получить выговор. Артур позаботился о том, что Гарри был накормлен, одет и получал образование. Никто не мог сказать, что с Гарри плохо обращаются, потому что его не били и не морили голодом. Но существуют способы сломать человеческую душу и помимо телесных наказаний.
— Но почему? — спросила Поппи, не в силах постигнуть подобной жестокости. — Как можно быть насколько мстительным, чтобы наказывать ребенка за прегрешения его матери?
— Гарри напоминал Артуру о прошлом унижении и разочаровании. И весьма вероятно, что он не был даже его сыном.
— Это не оправдание! — взорвалась Поппи. — Как жаль, что никто не смог помочь ему!
— Многие из служащих отеля ужасно переживали из-за участи Гарри. |