— Как он собирался это сделать?

— Мать девчонки наняла его, чтобы он их нашел. Но она наняла его не сама, а с помощью своего деверя, который сам неравнодушен к девчонке. — Джонс позволил себе грубо расхохотаться, но, взглянув в лицо Лейверса, мгновенно оборвал смех. — Ну и дядя девчонки просил Марвина надавить на нее, чтобы она бросила своего повесу, вернулась в Нью-Йорк и снова сошлась с дядей.

Марвин показал парню фотографии и пригрозил ему, что отнесет их шерифу и сообщит к тому же, что парень раньше сидел. Он обещал обвинить юнца в изнасиловании и нарушении закона Манна. Я как сейчас вижу его, — задумчиво продолжал Джонс, — сидящим напротив меня, где сейчас сидите вы, шериф, и глупо смеющимся. Он думал, что до смерти напугал мальчишку, пригрозив ему полицейским участком, и рассчитывал, что мать будет так довольна, что отвалит большие деньги.

А через несколько лет, когда девчонка соберется замуж за кого-нибудь из высшего общества, Марвин полагал, сможет продать ее матери фотографии за огромную сумму.

— Великий болтун Марвин! — сказал я. — Удивляюсь, как он прожил так долго?

— Это была только разминка! — Старик усмехнулся почти с гордостью. — Я никогда не видел человека с таким количеством идей — для этого нужен талант!

— Вы внимательно рассмотрели его затылок? — резко спросил Лейверс. — Для этого тоже нужен талант.

Джонс в ответ только пожал плечами и продолжал:

— Следующей в его списке была девчонка. Он полагал, что как только Уиллис слиняет, он сам сможет поразвлечься с ней. Он собирался показать ей снимки, рассказать, что ее дружок сбежал, а в Нью-Йорке ее ждет дядя. Поскольку ей все равно ничего не оставалось, как вернуться в семью, Марвин собирался уговорить ее быть с ним поласковее, чтобы он не отнес фотографии в полицию и не заложил Уиллиса со всем его прошлым.

— Вы следите, какова логика, шериф! — сказал я. — Может быть, людям, убивающим таких ублюдков, как Марвин, выдавать медали?

— Давайте дослушаем до конца и закончим с Джонсом! — предложил шериф. — У меня по спине уже мурашки ползают.

— Затем Марвин хотел «позаботиться» о дядюшке, — скрипучим голосом продолжал Джонс. — Он позвонил Хиллари Саммерсу в гостиницу в Пайн-Сити. Марвин подробно описал ему фотографии и сказал, что из-за этих снимков у него возникла проблема: мать девчонки хочет использовать эти фотографии как улику против Уиллиса, а потом — когда мальчишка будет осужден — отправить девчонку куда-нибудь далеко и надолго, например, в дом отдыха. Дядюшку такая перспектива вряд ли устроит.

— С твоей скоростью, старый козел, мы доберемся до цели только на следующей неделе! — взорвался Лейверс. — Итак, Марвин сказал Саммерсу, что отдаст фотографии тому, кто за них больше даст, так?

— Если вы все уже знаете, — обиделся старик, — зачем спрашиваете?

— Сколько предложил Саммерс? — быстро спросил я.

— Тысячу долларов! — благоговейно сказал Джонс. — Так сказал Марвин.

— Как он должен был заплатить?

— Заверенным банковским чеком. Марвин сказал Саммерсу, что они могут обговорить детали той же ночью.

— Повтори, что ты сказал! — почти вежливо попросил Лейверс.

— Он велел Саммерсу быть здесь, в мотеле, в одиннадцать, — буркнул Джонс. — У вас проблемы со слухом?

— Они встретились в одиннадцать? — спросил я.