Она почувствовала себя настоящей сучкой, но уж лучше это, чем неизбежная неловкость, когда парень позовет её на свидание, а она выпалит неубедительное оправдание. Вроде «прости, но вечером у меня по плану стрижка кота».

В лифте Мэдисон повернула к ней голову и сузила глаза.

— Вообще-то могла бы и пригласить.

— Я знаю, — Бриджит сложила руки на груди.

Чейз прислонился к стене, склонив голову на бок, и спросил:

— Тогда почему не пригласила?

— Потому что…

— Потому что, — перебила Мэдди, — Роберту нравится Бриджит, а Бриджит нравятся ручки.

— Ручки? — отозвался Чейз.

Бриджит закатила глаза.

— Ручки более возбуждающие, чем некоторые люди.

— Интересно, что же ты с ними делаешь.

Мэдисон наморщила нос.

— Чейз, твои мысли пошли не по той тропе.

— Мои мысли всегда ходят только по тропе вокруг тебя.

И снова… Бриджит громко вздохнула. Сближение двух тел, переплетение рук, звуки поцелуев и все такое. Находится рядом с ними было похоже на прогулку с перевозбужденными подростками.

Чёрт, она немного завидовала.

Лифт двигался достаточно медленно, и девушка удивилась, что эти двое в конечном итоге не занялись сексом. Однако, стеклянные стены слегка запотели.

Крепкий ноябрьский ветер охладил щеки Бриджит, когда они уворачивались от бизнесменов с портфелями и туристов со смешными пакетами, идя вдоль улицы. Далеко впереди виднелся Монумент Вашингтона, похожий на огромный фаллический символ.

Мужчины…и их архитектурные игрушки.

На всем пути троицу преследовали странные взгляды. Мэдисон и Чейз то ли игнорировали это, то ли не замечали, но Бриджит отметила каждый. Красные кардиганы, как правило, не носят с юбками в розово-белую полоску, яркими туфлями и белыми колготками. Но её чудаковатое чувство моды не было чем-то новым. Ее одежда была сродни старью из восьмидесятых, но девушка всегда стояла на своем в плане гардероба. Она подбирала и миксовала одежду, словно какой-то сумасшедший европейский дизайнер.

Ее мама когда-то считала, что это было психологически обусловлено — мол, таким образом Бриджит старалась защитить себя от боли. О, господи. Она просто любила цвета. И мечтала, чтобы её мама работала кем угодно, пусть даже стриптизершей, но только не психологом.

Ничто не сравнимо с постановкой диагнозов за столом в День Благодарения.

На полпути Чейз достал из кармана телефон и усмехнулся, глядя в него. Затем он что-то написал и, приобняв Мэдди, коснулся губами её лба.

Наконец, они прибыли в новую модную закусочную. Их поприветствовал теплый воздух с запахом жира и дорогой пищи. Народу было много, и они с трудом пробирались меж круглых столов.

— Мы сядем? — спросила Бриджит в надежде, что натертая новыми туфлями мозоль была не напрасной.

Чейз кивнул:

— Я позаботился об этом. Нам забронирована кабинка позади.

Мэдди наморщила лоб.

— Я думала здесь не делают броней.

Чейз улыбнулся.

Ну конечно, подумала Бриджит, ни одно влиятельное лицо не откажет Чейзу, как и остальным братьям Гэмбл. Не считая политиков и наркобаронов, Гэмблы рулили этим городом.

Кабинка в уютном уголке была достаточно большой, чтобы в ней с комфортом уместилось шестеро. Парочка уселась по одну сторону стола, а Бриджит примостилась напротив. Девушка порадовалась своему «курточному кредо», когда Мэдди, бормоча под нос, снова встала, вспомнив, что нужно повесить пальто.

Официантка накрыла их стол пластиковыми меню и приняла заказ на напитки.

— Могу я попросить один стакан воды? — спросил Чейз, положив руку на спинку дивана.