Это помогло Чендлеру остудить злость. Мужчина на личном опыте убедился, как тяжело бывает с Аланой. Но она помогла всем этим людям, его брату, а что получала в замен? Он что, один понимает ее заслуги?

— И еще я сходил к агенту Вана Гантена. Мне сказали, что Дженнифер не сможет поговорить со мной ближайшие две недели. Она в Австралии на съемках и не доступна ни для кого, даже для Райана — бывшего. И это точно не он.

— Почему это?

— Передоз… — Не стесняясь, Мюррей достал из холодильника Чендлера пиво и, открыв бутылку, примостился у кухонного гарнитура. — Пиарщица упоминала о послании?

— Нет, — насупился Гэмбл. — Что еще за послание?

— В ее домашнем кабинете на стене было нацарапано: «Лживая шлюха».

Чендлер неосознанно сжал бокал.

— Нет. Она ничего не сказала.

— Может не увидела.

— Вряд ли такое возможно проглядеть.

— Зависит от того, заходила ли она в кабинет, и, если да, насколько шокирована была состоянием квартиры. Говорю тебе, чувак. Место полностью разрушено. Могла и проглядеть. — Сделав глоток пива, Мюррей внимательно уставился на Чендлера. — Уверен, что она честна с тобой?

— Касательно чего? — осушив бокал, Гэмбл потянулся к бутылке, но передумал. Надраться в задницу — не самая великолепная идея.

— Насчет бывших. Знаю, она сказала, что они точно не вовлечены. Но, судя по масштабу урона и словам «лживая шлюха», кажется, будто тут что-то личное.

Чендлеру хотелось, чтобы его коллега перестал повторять «лживая шлюха», потому что слова вызывали желание набить кому-нибудь морду. А поскольку число людей поблизости было ограничено, Мюррей представлял собой единственную цель.

— Знаю, она достает людей на ежедневной основе, но дело выглядит личным, — добавил напарник.

— Не достает, а помогает.

Мюррей открыл рот, но между ними повисло молчание. Через несколько секунд он спросил:

— Где она остановилась?

— Здесь.

И снова молчание. Оно так затянулось, что Чендлер подумал, не разучился ли парень говорить. Но нет…

— Ты, блять, серьезно?

Кулаки зачесались сильнее.

— А ты?

— Она остается здесь? В твоем доме?

— Если у «здесь» больше нет других значений, о которых я не знаю, то да.

Мюррей смотрел на него так, будто Чендлер достал член и начал размахивать им.

— Почему не отель или что-то менее личное? Как мы делаем в случаях с другими клиентами? Почему бы не отправить ее к семье, пока не выясним детали?

— У нее больше никого нет! — Чендлер почувствовал порыв защитить то, что он делал, защитить Алану. Но в момент, когда слова слетели с губ, он пожалел о них.

— Кроме тебя? — отрезал Мюррей.

Глаза Гэмбла сузились, но тон остался такой же спокойный.

— Не твоего ума дело. И я серьезно, приятель. Даже, блять, не пытайся давить на меня. Она остается здесь, и я не намерен обсуждать это.

Мюррей поднял руки и покачал головой.

— Ладно, дружище. Если, по-твоему, это — блестящая идея, вперед. Не собираюсь судить. — От этих слов легче не стало. — Кстати, где она? Прячется от тебя?

— Может быть.

— Не могу винить ее за это. — Мюррей направился к двери. — Я дам тебе знать, если выясню что-то еще о селебрити и друзьях.

— Хорошо. — Чендлер начал закрывать дверь, но остановился.