— Тебя.

Несмотря на ноющую рану, она оперлась руками о его плечи. Все ее тело было напряжено.

— Я думаю, ты можешь объяснить лучше.

Ее глаза сузились. Его ладонь скользнула вверх, затем медленно вниз.

— Тебя.

— Еще лучше.

Его кулак задвигался быстрее, Чендлер застонал.

— Ну же, детка.

Алана подвинулась, прислоняясь к нему теснее и чувствуя, как его рука задевает киску.

— Бесстыжая, — прошептал он. Рукой, которая держала ее бедро, он направил девушку так, чтобы она оказалась прямо над членом. — Давай, скажи.

Она хотела позлить его еще, но ее тело уже горело изнутри. Гэмбл подвинулся, и она ощутила его. Алана попыталась продавить бедра вниз, но его рука крепко держала их. Ей хотелось поколотить его. Но жажда почувствовать Чендлера внутри все же была сильнее.

— Я хочу тебя.

— Это все, о чем ты должна думать.

Он вонзился в нее, и девушка закричала. Гэмбл вошел глубоко коротким, мощным толчком. Давление, наполнившее ее, было почти болезненным, но мужчина ждал, пока она привыкнет к его размерам.

— Я никогда не испытывал ничего подобного… — Чендлер покачал головой. Голубые глаза, не отрываясь, смотрели на нее. Обхватив ладонью ее затылок, мужчина притянул ее и поцеловал. — Черт, ты — совершенство.

Алана позволила его словам окутать себя. Девушка начала медленно покачивать бедрами, подстраиваясь под его ритм. Удовольствие собиралось в тугую пружину с каждым толчком. Она никогда не ощущала ничего подобного. Постепенно темп нарастал, и через какое-то время Чендлер начал вонзаться в нее быстрее и жестче. Наслаждение разбило ее напряжение на множество осколков. Она закричала. Оргазм потряс ее всю. Он был глубоким, быстрым — совершенно сокрушительным.

Волны освобождения все еще раскатывались в ней, когда Чендлер неожиданно приподнял ее. Она издала хныкающий звук, но затем мужчина развернул ее. Он действовал осторожно, чтобы не навредить плечу. Боже, даже сейчас он заботится о ране, о которой она и думать забыла. Единственное, на чем она могла сосредоточиться — мужчина, лежащий под ней, и шепчущий вещи, обжигающие ухо и щеку. Мужчина, грубый и примитивный. Мужчина, источающий сексуальность и удовольствие.

Гэмбл устроил девушку на себе так, что ее спина прижалась к его груди. Широко раздвинув ноги Аланы, он всадил свой член глубоко в ее лоно. Она застонала и напряглась, когда он сжал ее грудь и начал перекатывать и подтягивать соски до тех пор, пока они сладко не заныли. Другая его рука скользнула вниз и нашла чувственный бугорок на стыке бедер. Чендлер задвигался в ней вновь.

— О боже… — выдохнула она.

Его член, его руки — все это было чересчур. Она хотела остановить его. Она хотела двигаться быстрее. Ей было много и в то же время недостаточно. На этот раз, когда она кончала, он присоединился к ней. Его движения стали прерывистыми, глубокими, выжигающими душу. Алана чувствовала, как ее мышцы сжимаются и пульсируют вокруг его члена.

Когда шторм утих, было слышно, что сердце Чендлера бьется так же сильно, как ее собственное. Он коснулся губами ее шеи — так сладко и нежно.

— Ты в порядке? — спросил он осипшим голосом.

— Да…

Ее трясло. Когда Гэмбл выбрался из-под нее, то уложил рядом в своих объятиях, поместив ладонь на ее обнаженное бедро.

— Уверена?

Несмотря на ощущение, что в теле нет костей, она чувствовала себя великолепно. На губах Аланы появилась сонная улыбка.

— Уверена.

Отстранившись, Гэмбл поцеловал ее в лоб, а затем притянул так близко, что их ноги сплелись.