Мэр замешкался а потом ответил.

— О, прошу прощения господин граф, вы же гонщик горячего льда, только сейчас вас узнал. Да, конечно, может быть так даже лучше и будет.

Кивнув я вместе с мэром поднялся на импровизированную сцену. Народ тут же замолчал, и на меня уставились тысячи глаз.

— Я граф Алексей Соболев, — сразу же начал я, — возможно вы могли меня видеть на трансляциях “горячего льда”, — ответом мне стали крики, в отличии от мэра жители его города меня явно узнали, — прошу вас, расходитесь по домам. Похороны князя будут не сегодня.

— Граф, кто это сделал, — закричал стоявший сразу за оцеплением мужчина, — власти и так ограничили наши права. Что теперь будет?

— На наше поместье напали, князь Григорий убит. Вот что случилось, — ответил я, — и да, сейчас трудные времена, не стоит заниматься самодеятельностью, попрощаться с князем вы сможете в свое время.

— А что с его убийцами? Вы их найдете? — не унимался мужик, — я бы их сам голыми руками разорвал.

Толпа за ним встретила его крик одобрительными криками, хоть и козлом был старый князь, но жители Тосно его явно любили.

— Тех кто убивал старого князя охрана поместья уничтожила, никто не ушёл. Что до остальных, мы их найдём, клянусь. Найдем и покараем.

— Что значит мы, — это уже другой голос ответил мне, — кто ты такой граф? Молодой мажор-спортсмен, вот кто ты. Какое право ты имеешь говорить “мы”?

Владелец этого голоса тут же смешался с толпой, и я толком не видел кто это был.

— Я не просто так стал графом, — ответил я. Сами императоры возвели меня в графское достоинство и наградили орденом Черного и Белого орла с орденским оружием и правом ношения мундира. И наградили не за то, что по льду бегал. Я уже дрался за Империю и убивал за неё. Так что я имею право говорить “мы”. И говорю еще раз, мы найдем и покараем организаторов убийства человека. который так много сделал для вашего города. Так что, расходитесь по домам. Так будет лучше для всех.

А потом я, решив что моих слов недостаточно, замолчал, сосредоточился, и через секунду на трибуне, перед тысячами людей стоял белый соболь с красной полосой на плече.

— Мы найдём их, клянусь, — в моем зверином обличии голос звучал очень громко и угрожающе, — найдем и покараем. Я сказал.

Этого хватило, и люди стали расходиться. Я же, снова став человеком, спустился с трибуны и тут же попал под саркастические реплики Леры. Варвара в это время сидела в машине, девушке сейчас явно было не до того.

— А ты оказывается оратор. Давно я не слышала столько пафоса. Да еще и позер, “смотрите мол” как я силён и как мощны мои лапищи”.

— Да ну тебя, а что еще я мог сказать и сделать? Только так.

— Да нет, мне понравилось. И что, ты правда не будешь оспаривать права на главенство в роду? Как по мне ты отлично подходишь.

— Не буду, — ответил я, — я действительно слабо связан с семьей, и это будет не правильно. Я же никого считай не знаю. Да и как ты себе это представляешь? Вот стану я князем, это же придется попрощаться со всеми планами. Горячий Лёд, хоккей, всё придется похерить и управлять делами семьи. Да и моё поместье под Ярославлем намного симпатичнее имения в Тосно.

— А что на это скажут Медведевы? Им-то наверняка ты будешь намного выгоднее как глава Соболевых, чем Варвара.

— Ничего, всё равно я и наш род будут их поддерживать, а кто будет главным у нас не так уж и важно.

— Ну как знаешь.

На этом разговор был закончен и мы наконец смогли войти сначала на территорию монастыря а потом и в усыпальницу Соболевых.

После смерти лицо старого князя очень изменилось, пока тот был жив на нём можно было прочитать высокомерие и презрение практически ко всем.