От его слов мне стало не по себе, как-то всё слишком серьезно выглядело. Я же уже получал печати молчания. Ну да, было больно, я терял сознание от боли. Но чтобы заранее помещать меня в медицинскую капсулу, да еще и с обезболивающим, это пугало.

Профессор лично подключил ко мне целую прорву всяких датчиков, потом что-то там отрегулировал на приборах, по всему телу пошло покалывание, как будто от этого, как его там? А точно, электрофореза, делали мне эту штуку в детстве, и я почему-то запомнил мудреное название.

— Всё готово, господа, — сказал Нахааш магам из СИБ, а потом обратился ко мне, — постарайся расслабиться, так будет легче.

Да что они сейчас будут со мной делать-то? К чему все эти приготовления? Я хотел было спросить у профессора, но к капсуле вплотную подошли оба мага безопасника, и меня накрыла волна просто чудовищной, невыносимо дикой боли.

Всё моё тело выгнулось дугой, и я закричал. Очень и очень громко закричал. А потом как будто сотни и тысячи тончайших, да еще и раскаленных, металлических игл пронзили моё тело. И одновременно с этим, эти два садиста что-то заговорили, вернее запели на непонятном мне языке.

Их речитативы длились целую вечность и от некоторых слов боль усиливалась, хотя казалось бы некуда. И хуже всего то, что я находился в сознании практически всё это время и очень хорошо чувствовал всё, что происходит со мной.

Вырубило меня только в самом конце, когда голоса магов взяли какую-то особенно высокую ноту. Организм видимо решил, что всё, хватит, и меня наконец накрыло спасительное небытие.

* * *

— А парень хорош, даже очень хорош, — одобрительно сказал один из магов безопасников, когда Алексей Соболев, наконец, потерял сознание, — я за почти сто лет и тысячу процедур не видел ни разу чтобы зачаруемый терял сознание только в самом конце. Обычно им всем хватает буквально пары тройки слов заклятья. И это при том что обычно мы просто накладывали печать, а сейчас к ней добавился и ваш эксперимент, профессор.

— Да, вы были правы господин Нахааш, — добавил второй, — очень интересный подопытный вам попался, думаю, что сейчас вы получили очень интересный материал для исследований.

— Более чем, коллега, более чем, — отозвался Нахааш, — судя по показаниям приборов вы оказали на него воздействие сопоставимое с тем что произошло с Пауковыми, во всяком случае графики активности головного мозга очень похожи на то что мне прислал мой сын. Но при этом никаких нарушений я не вижу. Алексей только что перенес такой же магический удар что и Пауковы. И без всякого вреда для себя. Мне теперь нужно всё как следует проанализировать и постараться понять, что же в его мозгах такого, что защищает его.

— Работайте, профессор, работайте, — это уже Эдгар вмешался в разговор учёных, — и не могу не отметить вашу великолепную идею: совместить наложение усиленной печати молчания и ваш эксперимент, убили двух зайцев одним выстрелом.

— Что поделать, раз уж мальчишка влез по самое не могу в эту историю с Пауковыми, глупо было бы не попробовать на нём этот эксперимент. Да и я прилично так сэкономил сейчас, так-то у меня с ним заключен договор по которому я должен платить за каждый опыт который ставлю над ним, а этот стоил бы мне очень дорого, фонды у меня всё-таки большие, но не безграничные. А так я не заплачу ни копейки.

— Думаю, что забота об экономии — последнее о чём вы думали, — ответил Эдгар, — но вернемся к делу господа, — обратился он к магам из СИБ, — эксперименты экспериментами, но как работает эта ваша усиленная печать?

— Сейчас мы полностью заблокировали воспоминания Соболева о Пауковых.