— То есть, вы не только заставили его забыть кое-что, но еще и засунули в него ложную память?

— Именно так, очень небольшой по времени отрывок ложной памяти, буквально сутки. На большее мы пока не способны. Так что при всём желании мы не смогли бы засекретить все что произошло с ним на болотах, я имею в виду его геройства и базу мятежников.

— Да это и не требуется, на самом деле. Господину канцлеру и министру обороны потребовался герой в этом инциденте с мятежниками, и Соболев на эту роль подходит лучше всего.

— Понятно, — ответил первый безопасник, — думаю наша работа тут закончена, разрешите откланяться.

— Не смею вас задерживать, господа. Благодарю за помощь, — сказал Эдгар. Его коллеги молча пожали руки Нахаашу и Росомахе были таковы.

Профессор же проверил показатели приборов, и они вместе с Эдгаром прошли в один из бесчисленных кабинетов Нахааша.

Этот был намного более роскошным чем все остальные, скорее даже не кабинет, а комната отдыха, с удобными креслами, голографическим проектором и самым настоящим баром. Эдгар тут же раскурил сигару, Нахааш налил коньяка и хлопком ладоней разжёг камин.

— Что там случилось на этих болотах, коллега исполнитель? Кто были эти похитители, — спросил профессор.

— О, это самый правильный вопрос, коллега вивисектор. Я удивлен, как легко автор пожертвовал таким ценным активом сейчас.

— Что вы говорите? Это была часть схемы? — Удивлённо спросил профессор.

— Ага, — усмехнулся Эдгар довольный произведенным эффектом, — тайное общество неодарённых, целый заговор черни, направленный на подрыв существующего строя. И самое главное, эти мятежники уели наших вояк, уведя из-под носа у большого медведя его племянника и девку лейтенанта. Так феерично армейские еще не садились в лужу.

— Но потом-то именно армия и разнесла эту базу в клочья, что-то не сходится в ваших словах.

— А это несущественно, мой дорогой вивисектор. Главное, что атака на тот аэродром в Парагвае прошла успешно, и кем она была проведена? Парой десятков неодарённых прикрытых артефактами.

— Ну хорошо, а дальше что?

— А дальше уже наша работа. Мы подадим императорам эту информацию в нужном свете. И они будут вынуждены реагировать так, как нужно схеме.

— Что ж, интересно посмотреть, что будет дальше. А что насчет Алексея Соболева?

— А он герой, которого ждёт прием у императоров, не знаю пока какую висюльку ему повесят на мундир прежде чем отправить обратно в Академию, но наверняка что-то очень пафосное и почетное.

* * *

В этот раз, хоть я и рассчитывал на другое, никаких новых способностей у меня не открылось, я просто почти двое суток провалялся в госпитале Академии. Как сказал профессор его предосторожности были не лишними, и я чуть было не умер во время процедуры наложения очередной печати молчания. К имеющимся запретам добавился еще один. Теперь я должен был молчать обо всём что случилось в Парагвае и в Каракумах. Что-ж, это логично, ни к чему болтать языком о целом заговоре черни.

На второй день моего нахождения в госпитале меня навестили целых два человека: спасенные моими старания Иван и лейтенант Воронова, которая сейчас смотрела на меня совсем другими глазами, похоже, теперь она совсем не против «неуставных отношений с унтером Соболевым».

Их дуэль взглядами с Лерой, которая в этот момент была у меня, меня ну очень повеселила, эти две красотки буквально чуть дырки друг в дружке не прожгли. Это смотрелось по-настоящему забавно, да.