Он кивал. Казалось, раскачивался всем телом.

— Что-то у меня не очень получается, — сказал я.

Он перестал кивать и подвинулся на самый краешек дивана. Слушая меня, он постоянно теребил бороду. Мой рассказ, видно, мало что объяснил ему. Тем не менее он явно ждал продолжения и снова закивал, словно пытаясь меня подбодрить. Я мучительно соображал, что бы еще сказать.

— Они очень большие, — сказал я. — Массивные. Их делают из камня. И из мрамора тоже. В те далекие времена, когда люди строили соборы, они хотели быть поближе к богу. Бог тогда, наверно, был самым главным в их жизни. Это видно по тому, как строили собор. Извините, — сказал я, — но, кажется, это все, что я могу. Никудышный из меня рассказчик.

— Все прекрасно, дружище, — сказал слепой. — Вы только не обижайтесь на меня. Могу я вас кое о чем спросить? Я задам очень простой вопрос, чтоб можно было ответить «да» или «нет». Мне просто интересно, только и всего. Я бы не хотел быть неблагодарным по отношению к хозяину. Но скажите мне, пожалуйста, вы — верующий? Ничего, что я спросил?

Я покачал головой. Хотя видеть этого он не мог. Слепому что кивок, что улыбка — все едино.

— Не верю я в бога. Ни во что не верю. Иногда от этого паршиво. Вы понимаете?

— Конечно, конечно.

— Вот так, — сказал я.

Англичанин все еще что-то рассказывал. Жена вздохнула во сне. Вздохнула, но не проснулась.

— Извините меня, — сказал я. — Но я не могу описать собор. Не умею, и все тут. Больше и пытаться не стоит.

Слепой сидел неподвижно, опустив голову, и слушал меня.

Я сказал:

— Дело в том, что соборы меня не интересуют. Абсолютно. Соборы… Их и показывают-то по телевизору поздно ночью. Чего уж там.

Слепой откашлялся. Он что-то задумал. Вытащил носовой платок из заднего кармана. Потом сказал:

— Понял, дружище. Все нормально. Это бывает. Не переживайте, — сказал он. — Окажите мне услугу. Мне кое-что в голову пришло. У вас найдется плотная бумага? И ручка. Мы сейчас кое-что сделаем — вместе нарисуем собор. Надо только найти ручку и плотную бумагу. Поищите, дружище.

Пришлось идти наверх. Ноги подгибались от слабости. Будто я долго бежал. Поискал в комнате жены. В корзиночке на столе нашел несколько шариковых авторучек. Но где достать бумагу, которую он просит?

Внизу, на кухне, нашелся пустой бумажный пакет из-под лука. Вытряхнув шелуху, я принес пакет в гостиную и присел у ног слепого. Сдвинув какие-то вещи, положил пакет на кофейный столик и разгладил.

Слепой встал с дивана и сел на ковер рядом.

Он ощупал бумагу. Сверху, снизу, с боков. Края, даже края. Ощупал углы.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Начнем.

Он нащупал мою руку, в которой я держал ручку. Сжал мою руку своей.

— Вперед, дружище, рисуйте, — сказал он. — Рисуйте. У вас получится. Я буду рисовать с вами. Все будет в порядке. Начинайте, говорю вам. У вас получится. Рисуйте.

Вот я и начал. Сначала нарисовал коробочку, похожую на дом. Это вполне мог быть и мой дом. Потом подрисовал крышу. Над крышей нарисовал два шпиля. Умора, так и психом стать недолго!

— Великолепно, — сказал он. — Фантастика. Вы молодец, — сказал он. — Наверняка даже не подозревали, что способны на такое, верно, дружище? В нашей жизни вообще много странного.