|
-- Да, да! -- воскликнула Лиенарда. -- Какая она дурочка! Так вы знакомы с Юпитером! -- С Мишелем Жиборном? Да, знаком, сударыня. -- Какая у него изумительная борода! -- сказала Лиенарда. -- А то, что они сейчас будут представлять, красиво? -- застенчиво спросила Жискета. -- Великолепно, сударыня, -- без малейшей запинки ответил незнакомец. -- Что же это будет? -- спросила Лиенарда. -- Праведный суд Пречистой девы Марии -- моралитэ, сударыня. -- Ах вот что? -- сказала Лиенарда. Последовало короткое молчание. Неизвестный прервал его: -- Это совершенно новая моралитэ, ее еще ни разу не представляли. -- Значит, это не та, которую играли два года тому назад, в день прибытия папского посла, когда три хорошенькие девушки изображали... -- Сирен, -- подсказала Лиенарда. -- Совершенно обнаженных, -- добавил молодой человек. Лиенарда стыдливо опустила глазки. Жискета, взглянув на нее, последовала ее примеру. Незнакомец, улыбаясь, продолжал: -- То было очень занятное зрелище. А нынче будут представлять моралитэ, написанную в честь принцессы Фландрской. -- А будут петь пасторали? -- спросила Жискета. -- Фи! -- сказал незнакомец. -- В моралитэ? Не нужно смешивать разные жанры. Будь это шутливая пьеса, тогда сколько угодно! -- Жаль, -- проговорила Жискета. -- А в тот день мужчины и женщины вокруг фонтана Понсо разыгрывали дикарей, сражались между собой и принимали всякие позы, когда пели пасторали и мотеты. -- Что годится для папского посла, то не годится для принцессы, -- сухо заметил незнакомец. -- А около них, -- продолжала Лиенарда, -- было устроено состязание на духовых инструментах, которые исполняли возвышенные мелодии. -- А чтоб гуляющие могли освежиться, -- подхватила Жискета, -- из трех отверстий фонтана били вино, молоко и сладкая настойка. Пил кто только хотел. -- А не доходя фонтана Понсо, близ церкви Пресвятой Троицы, -- продолжала Лиенарда, -- показывали пантомиму Страсти господни. -- Отлично помню! -- воскликнула Жискета. -- Господь бог на кресте, а справа и слева разбойники. Тут болтушки, разгоряченные воспоминаниями о дне прибытия папского посла, затрещали наперебой: -- А немного подальше, близ ворот Живописцев, были еще какие-то нарядно одетые особы. -- А помнишь, как охотник около фонтана Непорочных под оглушительный шум охотничьих рогов и лай собак гнался за козочкой? -- А у парижской бойни были устроены подмостки, которые изображали дьепскую крепость! -- Помнишь, Жискета: едва папский посол проехал, как эту крепость взяли приступом и всем англичанам перерезали глотки? -- У ворот Шатле тоже были прекрасные актеры! -- И на мосту Менял, который к тому же был весь обтянут коврами! -- А как только посол проехал, то с моста выпустили в воздух более двух тысяч всевозможных птиц. Как это было красиво, Лиенарда. -- Сегодня будет еще лучше! -- перебил их наконец нетерпеливо внимавший им собеседник. -- Вы ручаетесь, что это будет прекрасная мистерия? -- спросила Жискета. -- Ручаюсь, -- сказал он и слегка напыщенным тоном добавил: -- Я автор этой мистерии, сударыни! -- В самом деле? -- воскликнули изумленные девушки. -- В самом деле, -- приосанившись, ответил поэт. -- То есть нас двое: Жеан Маршан, который напилил досок и сколотил театральные подмостки, и я, который написал пьесу. Меня зовут Пьер Гренгуар. |
