– Ну а теперь полно здесь перхать. Алё маршир в двери! – скомандовал Термосесов и, сняв наложенный крючок с дверей, так наподдал Данилке на пороге, что тот вылетел выше пригороженного к крыльцу курятника и, сев с разлету в теплую муравку, только оглянулся, потом плюнул и, потеряв даже свою перхоту, выкатился на четвереньках за ворота.

Препотенский, увидя эту расправу, взрадовался и заплескал руками.

– Чего ты? – спросил Термосесов.

– Вы сильнее Ахилки! С вами я его теперь не боюсь.

– Да и не бойся.

Глава тринадцатая

Спустившиеся над городом сумерки осветили на улице, ведущей от дома акцизницы к дому исправника, удалую тройку, которая была совсем в другом роде, чем та, что подвозила сюда утром плодомасовских карликов. В корню, точно дикий степной иноходец, пригорбясь и подносясь, шла, закинув назад головенку, Бизюкина; справа от ней, заломя назад шлык, пер Термосесов, а слева – вил ногами и мотал головой Препотенский. Точно сборная обывательская тройка, одна – с двора, другая – с задворка, а третья – с попова загона; один пляшет, другой скачет, третий песенки поет. Но разлада нет, и все они, хотя неровным аллюром, везут одни и те же дроги и к одной и той же цели. Цель эту знает один Термосесов; один он работает не из пустяков и заставляет служить себе и учителя и акцизницу, но весело им всем поровну. Если Термосесов знает, чего ликует смелая и предприимчивая душа его, то не всуе же играет сердце и Дарьи Николаевны и Препотенского. Оба эти лица предвкушают захватывающее их блаженство, – они готовятся насладиться стычкой Гога с Магогом – Туберозова с Термосесовым!..

Как возьмется за это дело ловкий, всесокрушающий приезжий, и кто устоит в неравном споре?

Как вам угодно, а это действительно довольно интересно!

Часть третья

Глава первая

Раньше чем Термосесов и его компания пришли на раут к исправнику, Туберозов провел уже более часа в уединенной беседе с предводителем Тугановым. Старый протопоп жаловался важному гостю на то самое, на что он жаловался в известном нам своем дневнике, и получал в ответ те же старые шутки.

– Что будет из всей такой шаткости? – морща брови, пытал протопоп, а предводитель, смеясь, отвечал ему:

– Не уявися, что будет, мой любезный.

– Без идеала, без веры, без почтения к деяниям предков великих… Это… это сгубит Россию.

– А что ж, если ей нужно сгибнуть, так и сгубит, – ответил равнодушно Туганов и, вставши, добавил: – а пока знаешь что, пойдем к гостям: мы с тобою все равно ни до чего не договоримся – ты маньяк.

Протопоп остановился и с обидой в голосе спросил:

– За что же я маньяк?

– Да что же ты ко всем лезешь, ко всем пристаешь: «идеал, вера»? Нечего, брат, делать, когда этому всему, видно, время прошло.

Туберозов улыбнулся и, вздохнув кротко, ответил, что прошло не время веры и идеалов, а прошло время слов.

– Совершай, брат, дела.

– Дел теперь тоже мало.

– Что же нужно?

– Подвиги.

– Совершай подвиги.