Написано К. Марксом 4 октября 1855 г.

Напечатано в «New Oder-Zeitung» № 469, 8 октября 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Ф. ЭНГЕЛЬС

ХОД ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

С театра военных действий есть много новых сообщений. В дополнение к донесению Горчакова, которое мы комментируем в другой статье, с пароходом, прибывшим в субботу, были получены официальные сообщения о действиях кавалерии у Курулу, под Евпаторией, о которых мы уже раньше писали. Кроме того, получены известия о безуспешном штурме русскими Карса, о разрушении союзниками Тамани и Фанагорийской крепости и о высадке войск союзников на полуострове Кинбурн

В действиях кавалерии под Евпаторией принимало участие двенадцать французских эскадронов (4-й гусарский полк, 6-й и 7-й драгунские полки). Согласно донесению генерала д'Аллонвиля, которое составлено ясно и вразумительно, французы и турки провели широкую разведку в глубь территории по трем различным дорогам — по одной к югу и по двум к северу от озера Сасык. Две последние колонны встретились у деревни Долыпак, где они обнаружили приближение русской кавалерии. Здесь в донесениях начинаются противоречия. Генерал д'Аллонвиль рассказывает, что восемнадцать эскадронов русских, воспользовавшись тем, что французы были спешены и кормили своих лошадей, попытались обойти их с юга и отрезать им путь отхода к Евпатории; тогда д'Аллонвиль приказал своим кавалеристам сесть на коней, обрушился на фланг русских, разгромил их и преследовал два лье. Горчаков же говорит, что у русских был только один полк (18-й полк улан), или восемь эскадронов, и что они подверглись внезапной атаке французов, когда спешились, чтобы снять с передков орудия артиллерийской батареи, и это вынудило их спасаться бегством. Он обвиняет генерала Корфа в этой ошибке. Почему вдруг целый полк улан должен был спешиться и помогать снимать восемь орудий батареи с передков и почему орудийных расчетов, которые должны были делать это сами, не было поблизости, — нам нужно догадываться самим. Все донесение Горчакова составлено так туманно, не по-военному, в нем столько желания оправдать это первое поражение кавалерии, что его трудно рассматривать как серьезное изложение фактов. В то же время мы видим, что ответственность за это поражение он возлагает на генерала Корфа, подобно тому как за Силистрию она возлагалась на Сельвана, за Инкерман — на Соймонова, за реку Черную — на Реада. Сам Горчаков, хотя и терпит поражение в каждом бою, всегда остается непобедимым. Не ему наносят поражения, отнюдь нет; каждый раз находится какой-нибудь несчастный младший по званию офицер, который нарушает мудрые планы генерала какой-нибудь грубой ошибкой и в наказание за это обычно погибает в бою. В данном случае, однако, допустившему грубую ошибку генералу не повезло, и он остался жив. Возможно, позже этот генерал скажет что-либо о донесении Горчакова, пока же ему приходится удовлетвориться тем, что противник представляет его в значительно лучшем свете, чем его непогрешимый главнокомандующий. После этого боя в Евпаторию, в подкрепление французским войскам, была направлена дивизия легкой кавалерии англичан.

Две других экспедиции были предприняты на крайних флангах крымского театра военных действий. Одна из экспедиций была направлена из Керчи и Еникале на противоположный берег пролива. Были разрушены небольшие крепости — Тамань и Фанагорийская — и захвачено около ста орудий; таким образом, союзники полностью завладели входом в Азовское море. Эта операция была проведена из предосторожности, и ее непосредственные результаты не могут иметь серьезных последствий.

Вторая экспедиция имеет большее значение. Флоты союзников, имевшие на борту около десяти тысяч войск, сперва провели демонстрацию у Одессы, где, однако, не было произведено ни одного выстрела, а затем направились в Кинбурн.