|
Но нелепо приписывать им, как это делает сейчас английская печать, всю честь победы 29 сентября и обороны в целом и изображать их в виде кучки героев, покинутых в минуту опасности трусливыми турками, ради которых они жертвовали собой. Что во время штурма они были в первых рядах бойцов — этого мы и не думаем отрицать. Англичанин по натуре очень драчлив, и поэтому английский офицер больше всего и чаще всего грешит в бою именно тем, что забывает о своих обязанностях командира и сражается как простой солдат. Он поступает так в уверенности, что его ожидают восторженные похвалы его соотечественников, между тем как в любой другой армии он рисковал бы в этом случае быть разжалованным за недостаток присутствия духа. Но, с другой стороны, турецкий солдат настолько привык видеть своих собственных офицеров удирающими от опасности, что в пылу боевого воодушевления он меньше всего думает о каких-то офицерах или приказе, а сражается там, где случайно оказался; во всяком случае, он не такой человек, которого может привлечь и тем более воодушевить то, что рядом с ним полдюжины англичан стараются показать свою храбрость. Что планы укрепления Карса были составлены совершенно неправильно — мы подробно показали на другой же день после получения известия о штурме 29 сентября, и высказанное нами тогда суждение было полностью подтверждено официальным планом этих укреплений, опубликованным английским правительством. Следовательно, заслуги английских офицеров в Карсе приходится, таким образом, расценивать согласно французской поговорке: «в королевстве слепых и кривой — король». Многие из тех, кто не сумел приобрести достаточных знаний и выдержать экзамен на подпоручика во Франции, могли бы сойти за крупных генералов в Индокитае; и если английские офицеры у себя в стране славятся некомпетентностью в вопросах своей профессии, то вряд ли можно ожидать, что, находясь на службе в Турции, они окажутся вдруг озаренными светом знаний и военных талантов. Мы лично считаем, что Кмети заслуживает не меньшей похвалы, чем все другие участники обороны Карса.
Таково было положение дел в Карсе, а что в это время происходило в Эрзеруме? Около дюжины старых пашей проводили время за курением своих трубок, совершенно не сознавая, что на них лежит какая-то ответственность, что Карс находится в тяжелом положении и что неприятель стоит на расстоянии нескольких переходов, по ту сторону холмов Деве-Бойюн. Несколько тысяч солдат регулярных войск в сопровождении небольшого количества иррегулярных частей двигались взад и вперед, ни разу не рискнув напасть на противника, и отступали при первом обнаружении его аванпостов. Не было ни сил, ни смелости оказать помощь Карсу, и поэтому город голодал, а эрзерумская армия не отважилась предпринять хотя бы демонстративные действия в его поддержку. Генерал Уильяме, вероятно, знал, что ему нечего было рассчитывать на помощь с этой стороны. Но какие донесения он получал об успехах передвижения Омер-паши и что ему обещали, — об этом у нас нет данных. Ходили слухи, что Уильямс решил в крайнем случае прорваться с гарнизоном сквозь ряды русской армии, однако мы сомневаемся, чтобы такой план мог быть задуман всерьез. Гористая местность с очень немногими проходами, которыми можно было бы добраться до Эрзерума, предоставляла все выгоды русским; если бы русские прочно заняли несколько имеющихся там дефиле, этот план оказался бы неосуществимым. К тому же в местности, которая расположена на высоте в 5–8 тысяч футов над уровнем моря и в которой зима наступает очень рано и продолжается от 6 до 9 месяцев, передвижения войск к концу октября становятся невозможными. Если бы Каре смог продержаться до зимы, то потеря гарнизона в 6000 человек регулярных войск ничего не значила бы в сравнении с выигрышем времени, полученным благодаря длительной обороне. Эрзерум, где сосредоточены все турецкие военные склады в Армении, почти не имел укреплений, и выигрыш времени обеспечивал ему безопасность до мая 1856 года; в то же время действительное преимущество, которого добились бы русские, ограничилось бы фактическим обладанием населенными пунктами, расположенными на реках Карс-чае и верхнем Араксе, ни один из которых нельзя было бы у них оспаривать, даже если бы гарнизону Карса удалось пробиться к Эрзеруму. |
