|
Эта система была возможна только до тех пор, пока в России не было внутреннего политического развития. Но это время прошло. Всячески поощрявшееся совместными усилиями правительства и дворянства сельскохозяйственное и промышленное развитие достигло такой степени, при которой существующие социальные отношения больше не могут продолжаться. Устранение их, с одной стороны, необходимо, а с другой — невозможно без насильственного изменения. Вместе с Россией, которая просуществовала от Петра Великого до Николая I, терпит крушение и ее внешняя политика.
По-видимому, Германии суждено разъяснить это России не только пером, но и мечом. Если дело дойдет до этого, то это будет той реабилитацией Германии, которая возместит политический позор столетий.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ЗАЯВЛЕНИЕ РЕДАКЦИИ ГАЗЕТЫ «VOLK»
Для того, чтобы положить конец всем ложным слухам и фантастическим вымыслам относительно состава нашей редакции, мы должны заявить, что в ее составе не произошло да и не намечается никаких изменений. Но круг наших сотрудников расширился, и мы с удовлетворением можем сообщить нашим читателям, что Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Фердинанд Фрвйлиграт, В. Вольф, Г. Хейзе, — т. е. наиболее значительные литературные силы нашей партии, — приняли решение оказать поддержку «Volk» и своим сотрудничеством дать редакции возможность наиболее достойно и всесторонне представлять наши партийные интересы. Напечатано в газете «Das Volk» № 6, 11 июня 1859 г. Печатается по тексту газеты Перевод с немецкого На русском языке публикуется впервые
ПО СТРАНИЦАМ ПЕЧАТИ
«Наши читатели — народ толковый, и когда порою их критика в адрес «Hermann» доходит до нас, мы склонны думать, что неисчислимое большинство читателей» (неисчислимое большинство из 600 читателей — это ведь 599) «куда толковее, чем мы сами» («Hermann»). Добровольное признание всегда хорошо, даже если оно, как в этом случае, делается с некоторым опозданием. Но все же: (Туснельда утешает Германа) «Висконсин, самый добропорядочный из добропорядочных республиканских штатов, направил своего самого блестящего и дельного оратора г-на Карла Шурца в Массачузетс, дабы смелое слово его агитировало… В своей превосходной темпераментной речи он доказал…» что? — было бы трудно сказать, если бы ниже не значилось: «что он не считает себя представителем той великой нации мыслителей, которую именуют германской нацией». (Студиозус Шурц в роли вполне исчислимого меньшинства и автобиографа.) (Туснельда) «Образчик этого несгораемого муслина мы видели сами и проверили его на свече. Если медленно проводить его над огнем, он совсем не горит; если же подержать его в огне подольше, то он обугливается, но дальше этого места огонь не распространяется. Однако от одной дамы-англичанки, которая видела на выставке отрез большого размера, мы слышали, что этот материал не такой яркий и имеет не такой свежий вид, как необработанный муслин» («Hermann» — редакционное примечание). (Туснельда) Нашему космополитическому сердцу отрадно было видеть, что Арминий, памятуя о том возвышенном моменте, когда он преподносил господину Кошуту западную революцию взамен восточной, берет под свое покровительство «17 миллионов славян Австрии» и «потому не только отводит соответствующему корреспонденту место сразу же после передовицы, но и призывает его выступить на страницах «Hermann» в качестве представителя своего народа». Так как «для республиканцев вопрос о том, на чью сторону встать в итальянской войне, должен остаться открытым», то газета высказывается частью за Пруссию, частью за Луи-Наполеона, частью за Италию, частью за Малую Германию, частью за Великую Германию, частью за регентство, частью за имперский парламент, а целиком — за г-на «Бендера: 8, Лестер-сквер, Литл-Ньюпорт-стрит», к которому достаточно обратиться «всякому, кто учился читать» («Печать и мастерская»), с тем чтобы без «обременительного труда над книгами и лекциями» быть посвященным в тайны естественных наук. |
