Инициативу следует предоставить французам.

Написано К. Марксом в конце августа 1866 г.

Напечатано в газетах «The International Courier» №№ 6–7, 20 февраля и №№ 8— 10, 13 марта 1867 г. и «Le Courrier international» №№ 10 и 11, 9 и 16 марта 1867 г., а также в журнале «Der Vorbote» №№ 10 и 11, октябрь и ноябрь 1866 г.

Печатается по тексту газеты «The International Courier», сверенному с текстом газеты «Le Courrier international» u журнала «Der Vorbote»

Перевод с английского

К. МАРКС

РЕЧЬ НА ПОЛЬСКОМ МИТИНГЕ В ЛОНДОНЕ 22 ЯНВАРЯ 1867 ГОДА

Милостивые государыни и милостивые государи! [В «Glos Wolny» тексту речи Маркса предпосланы следующие слова: «Вначале д-р Маркс, немец, внес краткую, но весьма выразительную резолюцию: «Свобода в Европе не может быть утверждена без независимости Польши»». Ред.]

Тридцать с лишним лет тому назад во Франции вспыхнула революция. Это было событие, не предусмотренное провидением Санкт-Петербурга, который только что заключил с Карлом Х тайный договор, дабы улучшить управление и географическое устройство Европы. По получении этого известия, нарушившего все планы, царь Николай созвал офицеров гвардии и обратился к ним с краткой воинственной речью, закончив ее словами: «Седлайте коней, господа!». Это не было пустой угрозой. Паскевич был послан в Берлин, чтобы там подготовить план вторжения во Францию. В несколько месяцев все было подготовлено. Пруссаки должны были сконцентрироваться на Рейне, польская армия — вступить в Пруссию, а московиты [Маркс употребляет слово «московиты», имея в виду поборников реакционной политики царского самодержавия. (См. также настоящий том, стр. 542). Ред.] — следовать за ними. Но тогда, как выразился Лафайет во французской палате депутатов, «авангард обратил оружие против главной армии». Восстание в Варшаве спасло Европу от второй антиякобинской войны.

Восемнадцать лет спустя произошло новое извержение революционного вулкана или, вернее, землетрясение, потрясшее весь континент. Даже Германия стала проявлять беспокойство, несмотря на то, что Россия постоянно держала ее на детских помочах со времени так называемой войны за независимость. Но что удивительнее всего, Вена первая из всех немецких городов попыталась воздвигнуть баррикады и сделала это с успехом. На этот раз — и это, по-видимому, впервые в своей истории — Россия потеряла самообладание. Царь Николай уже больше не обращался к гвардии, а опубликовал манифест к своему народу, в котором говорилось, что французская чума заразила даже Германию, что она приблизилась к границам империи и что революция в своем безумии обращает свой лихорадочный взор на святую Русь. «Ничего удивительного!» — воскликнул он. Ведь эта самая Германия в течение многих лет была очагом неверия. Язва кощунственной философии поразила жизненные центры этого внешне столь почтенного народа. И он закончил свое воззвание следующим обращением к немцам:

«С нами бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами бог!»

Вскоре после этого он через своего верного слугу Нессельроде отправил немцам другое послание, исполненное нежности к этому языческому народу. Откуда такая перемена? Дело в том, что берлинцы не только совершили революцию, но и провозгласили восстановление Польши, а прусские поляки, введенные в заблуждение народным энтузиазмом, начали создавать военные лагери в Познани. Отсюда эти заискивания царя. Снова польский народ, этот бессмертный рыцарь Европы, заставил монгола отступить. Только после того, как поляки были преданы немцами, особенно франкфуртским Национальным собранием, Россия пришла в себя и достаточно собралась с силами, чтобы нанести революции 1848 г.