|
Правительство сделало все, чтобы деморализовать войска, особенно тем, что разместило их в лагерных бараках, где зимой солдат не мог ни обучаться, ни заниматься чем-либо другим и был, так сказать, исключительно предоставлен распиванию абсента. Не хватает унтер-офицеров, численность рот недостаточна, кавалерийские полки давно не располагают достаточным количеством лошадей. «Norddeutsche Allgemeine Zeitung» еще 14 января подчеркивала это; тогда она еще проповедовала мир!
Но новое военное законодательство предоставляет в распоряжение французского военного министра: 704714 человек в строю, 510294 человека в резерве, 582523 человека территориальной армии и 625633 человека в ее резерве, итого 2423164 человека, которые в случае необходимости могут быть доведены до 2600000 человек! Правда, генерал Леваль, тщательно изучив относящиеся к этому документы, заявляет, что должен снизить эту цифру до 2377000 человек. Но и этого количества вполне достаточно, чтобы лишить рассудка даже наилучшего военного министра. Что ему делать, скажите на милость, с этой массой людей, почти на две трети не обученных? Откуда взять офицеров и унтер-офицеров, без которых он не может обучить этих людей, не говоря уж о том, чтобы их организовать? В Германии дело обстоит совершенно иначе. Численность армии военного времени уже в обоснованиях имперского военного закона принимается равной 1500000 человек. Сюда добавляются, однако, в результате самого этого закона, пять призывных возрастов эрзац-резерва, для которого срок военной повинности продлен от 27 лет до полных 31 года, — 45000 человек ежегодно, — итого, стало быть, около 200000 человек. По меньшей мере 200000 человек сверхкомплектных, помимо включенных в состав военного времени, были уже заранее занесены в списки. И сюда прибавляется еще ландштурм численностью в добрых два миллиона человек, так что германский военный министр имеет в своем распоряжении 3900000, если не четыре миллиона человек, причем армия, как утверждает упомянутый официоз, «даже при призыве 1800000 человек и сверх того, будет, не считая включенных в резервную армию рекрутов, состоять сплошь из уже служивших и в военном отношении вполне подготовленных солдат, что во Франции, включая и резервы территориальной армии, могло бы быть достигнуто лишь через двадцать лет». Мы видим, что истинной представительницей милитаризма является не Франция, а германская империя прусской нации. Четыре миллиона солдат, десять процентов населения! Одно только замечание: нам может пойти на пользу, если вся эта система будет доведена до крайних своих пределов. И не извне, не какой-нибудь другой победоносной военной державой, а только изнутри, в результате своих собственных неизбежных последствий может быть окончательно сломлена эта система. И чем больше ее будут раздувать сверх всякой меры, тем скорее должна она рухнуть. Четыре миллиона солдат! Социал-демократия будет тоже благодарна Бисмарку, если он увеличит это число до пяти или шести миллионов, а затем при первой возможности начнет призывать и девиц. Написано Ф. Энгельсом в апреле 1875 г. Напечатано в газете «Der Volksstaat» № 46, 23 апреля 1875 г. Подпись: Ф. Э. Печатается по тексту газеты Перевод с немецкого
Ф. ЭНГЕЛЬС ВВЕДЕНИЕ К БРОШЮРЕ «О СОЦИАЛЬНОМ ВОПРОСЕ В РОССИИ»(*)
Нижеследующие строки были написаны в связи с полемикой, в которую мне пришлось вступить с некиим г-ном Петром Никитичем Ткачевым. В одной статье, посвященной выходящему в Лондоне русскому журналу «Вперед» («Volksstaat» №№ 117 и 118, 1874), мне случилось упомянуть мимоходом имя этого господина, но упомянуть так, что это навлекло на меня его достойный гнев. Г-н Ткачев немедленно опубликовал «Открытое письмо г-ну Фридриху Энгельсу» Цюрих, 1874, в котором он наговорил обо мне множество всяких удивительных вещей, а затем в противовес моему вопиющему невежеству преподнес свое собственное мнение о положении вещей и о перспективах социальной революции в России. |
