«Можно себе представить», — говорит Вольф, — «смертельный испуг и бессонные ночи поденщиков из Нессина, когда они услышали о таких намерениях. Как, король хочет делить земельную собственность? Мы, поденщики, с таким восторгом обрабатывающие поля нашего помещика за 5 зильбергрошей в день, мы должны перестать наниматься в поденщики и обрабатывать свое собственное поле? Наш господин помещик, имеющий 80—90 поместий и всего только несколько сот тысяч моргенов, должен будет несколько моргенов отдать нам? — Нет, при одной мысли о таком ужасном несчастии наши поденщики задрожали всем телом. Они не могли успокоиться ни на минуту, пока не убедились, что на деле никто не ввергнет их в этакое беспросветное бедствие, что угрожающие моргены земли далеки от них и будут по-прежнему оставлены у господина помещика».

 Но все это было еще только первой перестрелкой. В начале 1849 г. у французских социал-демократов все более широкую популярность завоевывал ранее возникший проект: потребовать обратно миллиард франков, который в 1825 г. правительство подарило вернувшимся из эмиграции дворянам в качестве компенсации за потерянные ими во время великой французской революции имения, и использовать эти деньги в интересах трудящихся масс. 16 марта «Neue Rheinische Zeitung» поместила передовицу по этому вопросу, а на следующий же день Вольф дал статью «Прусский миллиард».

«Рыцарь Шнапганский» [прозвище «Шнапганский» от слова «Schnapphahn» — «разбойник», «хапун», «мошенник». Ред.] (Лихновский) «умер. Но разбойников у нас еще очень много. Юнкеры Померании и Бранденбурга объединились с остальными прусскими юнкерами. Они надели святую одежду добродетельного буржуа и называют себя: «Союз защиты собственности всех классов населения», — конечно, феодальной собственности... Они замышляют не больше и не меньше, как ограбить, наряду с другими, и. Рейнскую провинцию на сумму около 20 миллионов талеров и сунуть эти деньги в свой карман. План недурен. Жители Рейнской провинции должны почитать за особую честь то, что юнкеры фон Тадден-Триглафф в Восточной Померании, фон Арнимы и фон Мантёйфели вместе с несколькими тысячами захолустных юнкеров соизволят оказать им честь, уплатив из рейнских денег свои долги».

Действительно,   господин   фон   Бюлов-Куммеров,   тогда   известный   как   Бюлов-Куммерфоль [Игра слов: «Cummerow»—фамилия, «Kummervoll»—«печальный». Ред.], изобрел некий проектик, который был принят вышеупомянутым юнкерским союзом или, как Вольф его называл, «юнкерским парламентом» и послан в качестве петиции правительству и палатам, — план регулирования поземельного налога в Пруссии. С одной стороны, землевладельцы-крестьяне, особенно в западных провинциях, жаловались на то, что им приходится платить слишком большой поземельный налог; с другой стороны, крупные землевладельцы-дворяне восточных провинций вовсе не платили поземельного налога, хотя уже закон от 27 октября 1810 г. облагал их этим налогом, как и всех других землевладельцев. Юнкерский парламент нашел способ устранить оба бедствия. Послушаем Вольфа.

«Юнкеры хотят «принести жертвы, чтобы устранить господствующее теперь недовольство». Так они говорят. Кто мог ожидать от них такого великодушия! Однако в чем же состоят эти жертвы? Они предлагают, чтобы доход от всякого земельного участка был твердо определен путем приблизительной оценки, а затем — чтобы по всей стране был установлен поземельный налог, прямо пропорциональный этому доходу. Благородство-то это невелико, так как они теперь собираются сделать лишь то, что обязаны делать по закону вот уж 38 лет. Но пойдем дальше. Они требуют, чтобы юнкеры и владельцы дворянских поместий, которые до сих пор противозаконно уклонялись от уплаты налога.