Методом исключения он пользуется в «Тимее», выслеживая и отыскивая материю путем исключения одной за другой всех форм82.

Методом же добавления – в «Алкивиаде», где он решил выяснить, что такое человек: тело или душа или то и другое вместе, и доказал, что не тело и не совокупность души и тела, но душа сама по себе; затем он идет дальше и добавляет, что не всякая душа, т. е. не растительная, или неразумная, но лишь разумная; затем еще одно добавление: что человек занимает промежуточное положение между божественным и возникшим. Легко заметить, как по ходу рассуждения он привносил добавления в свое исследование.

Историю он использует в «Законах», рассказывая о событиях от потопа до войны с персами83.

Этимологию же – в «Теэтете»

На этом мы закончим предварительные замечания к изучению философии Платона, изложенные нами в одиннадцати разделах:

• первый охватывает жизненный путь философа;

• второй – характер его философии;

• третий повествует о том, почему он стал писать;

• четвертый – почему применял диалогическую форму изложения;

• пятый – из каких частей состоят его диалоги;

• шестой – на каком основании нужно делить его диалоги на части;

• седьмой – как толковать названия диалогов;

• восьмой – каким способом передается содержание, или каково обрамление диалогов;

• девятый – как определить предмет диалога;

• десятый – какова последовательность диалогов;

• последний – какими способами поучения пользовался божественнейший Платон.

Перевод Т. Ю. Бородай и А. А. Пичхадзе.

В кн.: Платон. Диалоги. М.: «Мысль», 1986.

ЭПИГРАММЫ

Смотришь на звезды, Звезда ты моя! О если бы был я Небом, чтоб мог на тебя множеством глаз я смотреть.

Прежде звездою рассветной светил ты, Астер мой,

живущим;

Мертвым ты, мертвый теперь, светишь закатной

звездой.

Душу свою на устах я имел, Агафона целуя, Словно стремилась она переселиться в него.

Я тебе яблоко бросил. Подняв его, если готова

Ты полюбить меня, в дар девственность мне принеси. Если ж не хочешь, то все же возьми себе яблоко — только, Взяв, пораздумай над тем, как наша юность кратка.

Яблоко я. Меня бросил влюбленный в тебя, о Ксантиппа! Что же, кивни головой! — Вянешь и ты ведь, как я.

Стоило только лишь мне назвать Алексида красавцем,

Как уж прохода ему нет от бесчисленных глаз; Да, неразумно собакам показывать кость! Не таким ли образом я своего Федра навек потерял?

Музам Киприда грозила: «О девушки! Чтите Киприду, Или Эрота на вас, вооружив, я пошлю».

Музы же ей отвечали: «Аресу рассказывай сказки! К нам этот твой мальчуган не прилетит никогда».

Я, та Лайда, что гордо смеялась над всею Элладой, Чей осаждался порог роом влюбленных, дарю

Пафии зеркало; видеть себя в нем, какою я стала, Уж не хочу, а такой, как я была,— но могу.

Археанасса со мной, колофонского рода гетера, Даже морщины ее жаркой любовью горят.

Ах, злополучные те, что на первой стезе повстречали Юность подруги моей! Что это был за пожар!

Древней Гекабе, а с нею и прочим рожденным в ту пору Женщинам Трои в удел слезы послала судьба.

Ты же, Дион, совершивший такое прекрасное дело, Много утех получил в жизни от щедрых богов

В тучной отчизне своей, осененный почетом сограждан, Спишь ты в гробу, о Дион, сердце пленивший мое.