|
Во Франции мелкая буржуазия и республиканская фракция буржуазии объединились с монархической буржуазией против пролетариата. В Германии и Италии победившая буржуазия ревностно домогалась поддержки феодального дворянства, государственной бюрократии и армии против народных масс и мелких буржуа. Очень скоро объединенные консервативные и контрреволюционные партии снова получили перевес. В Англии несвоевременная и плохо подготовленная народная демонстрация (10 апреля) окончилась полным и решительным поражением партии движения. Во Франции два подобных выступления (16 апреля и 15 мая) тоже окончились неудачей. В Италии король-бомба {Фердинанд II. Ред.} 15 мая одним ударом восстановил свою власть. В Германии различные новые буржуазные правительства и их учредительные собрания упрочили свое положение, и хотя богатый событиями день 15 мая в Вене закончился победой народа, все же это событие имело лишь второстепенное значение и может считаться последней успешной вспышкой народной энергии. В Венгрии движение, казалось, входило в спокойное русло безупречно соблюдаемой законности, а польское движение, как мы уже упоминали в одной из предыдущих статей, еще в зародыше было подавлено прусскими штыками. Однако все это далеко не предрешало, какой оборот примут в конце концов дела, и каждая пядь земли, которую теряли революционные партии в разных странах, лишь побуждала их теснее сплачивать свои ряды для решительных действий. Эти решительные действия приближались. Они могли разыграться в одной только Франции: действительно, пока Англия не принимала участия в революционной борьбе, а Германия оставалась раздробленной, Франция благодаря своей национальной самостоятельности, цивилизации и централизации была единственной страной, которая могла дать окружающим странам толчок к мощным потрясениям. Поэтому, когда 23 июня 1848 г. в Париже началась кровавая борьба и каждое новое сообщение, переданное телеграфом или почтой, все яснее раскрывало перед глазами Европы тот факт, что эту борьбу ведут между собой масса рабочих, с одной стороны, и все остальные классы парижского населения, поддерживаемые армией, — с другой; когда бои затянулись на несколько дней — с ожесточением, неслыханным в истории современных гражданских войн, но без заметных успехов для того или другого лагеря, — тогда всякому сделалось ясно, что это и есть великая, решающая битва, которая в случае победы восстания захлестнет весь континент новой волной революций, в случае же поражения приведет, по меньшей мере, к временному восстановлению контрреволюционного режима.
Парижские пролетарии были разбиты, обескровлены, раздавлены настолько, что они и теперь еще не оправились от удара. И немедленно во всей Европе новые и старые консерваторы и контрреволюционеры подняли голову с такой наглостью, которая свидетельствовала, насколько хорошо они уразумели значение того, что произошло. Печать повсюду стала подвергаться преследованиям, право собраний и союзов было ограничено; каждым ничтожным происшествием в каком-либо маленьком провинциальном городке начали пользоваться как поводом для того, чтобы разоружить народ, объявить осадное положение и обучить войска тем новым маневрам и приемам, которые преподал им Кавеньяк. И, кроме того, впервые со времен Февраля было доказано, что непобедимость народного восстания в большом городе является иллюзорной; честь армии была восстановлена; войска, которые до сих пор всегда терпели поражение в сколько-нибудь значительных уличных боях, вновь приобрели уверенность в том, что им по плечу и такого рода борьба. Со времени этого поражения парижских рабочих ведут свое начало и первые реальные шаги и определенные планы старой феодально-бюрократической партии Германии, направленные к тому, чтобы отделаться даже от своей временной союзницы — буржуазии, и восстановить положение, существовавшее в Германии до мартовских событий. Армия снова стала решающей силой в государстве и армия принадлежала не буржуазии, а именно этой партии. |
