Вчера в палате общин г-н Дизраэли запросил министров, не является ли теперешний момент, после получения последней циркулярной ноты русского кабинета, весьма подходящим для внесения г-ном Лейардом его предложения. Лорд Джон Рассел ответил, что, по его мнению, в настоящее время гораздо лучше не заслушивать г-на Лейарда, так как после опубликования этой ноты важнее чем когда-либо вести переговоры. «Мнение почтенного депутата, что переговоры зашли в настоящий момент в тупик, ошибочно». Лорд Джон, исповедуя на деле абердиновское credo, попытался в то же время спасти достоинство партии civis romanus sum следующим заявлением:

«Я, естественно, не мог предполагать, что такой опытный и прозорливый человек, как граф Нессельроде, поставит свою подпись под документом, в котором открыто заявляется, что русское правительство ставит условием эвакуации Дунайских княжеств увод соединенных эскадр».

В последовавших затем дебатах по индийскому вопросу г-н Брайт внес предложение о том, чтобы из статьи девятой, предусматривающей, «что шесть директоров Компании, не назначаемых короной, должны быть лицами, пробывшими в течение десяти лет в Индии в качестве служащих короны или Компании», — были исключены слова «в качестве служащих короны или Компании». Поправка была принята. Характерно, что на протяжении всех дебатов по индийскому вопросу ни одна из поправок не была поддержана министерством и, соответственно, не была принята палатой, исключая поправки г-на Брайта. Министерство мира делает в настоящий момент все, для того чтобы обеспечить entente cordiale {сердечное согласие. Ред.} с партией мира — манчестерской школой, которая является противницей всех видов войн, кроме войны, ведущейся посредством тюков хлопка и бюллетеней цен.

Г-н Друэн де Люис, французский министр иностранных дел, служивший в прошлом, при Гизо, старшим канцеляристом в этом министерстве и, по отзыву своего начальника, не вполне обладавший данными, необходимыми для этой должности, ныне вволю наслаждается обменом нотами и циркулярами с графом Нессельроде. «Moniteur» печатает во вчерашнем номере ответ г-на Друэн де Люиса на последнее (2-е) — циркулярное— послание русского министра. Ответ заканчивается следующими словами:

«Умеренность Франции снимает с нее всякую ответственность и дает ей право надеяться, что все жертвы, принесенные ею ради сохранения спокойствия на Востоке, не будут напрасными и что русское правительство найдет в конце концов способ примирить свои претензии с верховными прерогативами, которые дает султану его суверенитет, и что будут выработаны основы для урегулирования, без применения силы, спорного вопроса, в разрешении которого заинтересованы столь многие».

Я упоминал в одной из предыдущих статей о том, что России в свое время г-ном де Виллелем было сделано предложение об обеспечении неприкосновенности Оттоманской империи посредством гарантийного договора, подписанного всеми великими державами {См. настоящий том, стр. 168–169. Ред.}. Это предложение вызвало следующий ответ со стороны графа Поццо-ди-Борго:

«Общая гарантия в отношении Оттоманской империи, не говоря уже о необычности и неожиданности такого акта, задела бы приобретенные Россией права и те принципы, на которых последние покоятся».

Тем не менее в 1841 г. Россия согласилась стать участницей такого необычного договора, и сам Нессельроде ссылается на этот договор в своей ноте от 20 июня (2 июля). Почему Россия пошла на это, наперекор своей традиционной политике? Потому что этот договор был не «гарантией в отношении Оттоманской империи», а скорее орудием расправы с ее единственной тогда жизнеспособной частью — Египтом, управляемым Мухаммедом-Али, и потому что он был равносилен, по крайней мере по своему первоначальному замыслу, коалиции против Франции.

Парижская газета «Presse» помещает в своем сегодняшнем номере, только что попавшем мне в руки, неопубликованную переписку между покойным генералом Себастиани, французским послом в Лондоне, и мадам Аделаидой, сестрой Луи-Филиппа.