Поддержка, оказываемая англичанами храму Джаггернаута, по-видимому, все еще окончательно не прекращена. 5 мая 1852 г. Советом директоров была отправлена следующая депеша губернатору Индии:

«Мы продолжаем считать, что желательно полностью освободить английское правительство от каких-либо связей с храмом, и уполномочиваем Вас поэтому принять соответствующие меры для достижения этой цели путем недопущения какой бы то ни было периодической денежной поддержки храма; взамен этого должен быть произведен окончательный расчет в форме компенсации всем тем лицам, которые могли бы иметь на это право в силу прошлых обязательств или соглашений при их соответственно широком толковании».

Однако к 11 апреля 1853 г. индийскими властями еще ничего не было сделано в этом направлении, и вопрос до сих пор остается открытым.

Целая неделя ушла на правительственное расследование жестокостей, которым подвергались заключенные в Бирмингемской тюрьме, — жестокостей, доведших некоторых из них до самоубийства, а других — до попыток покончить с собой, Обнаруженные зверства, не уступающие всему, что творится в каком-нибудь австрийском или неаполитанском carcere duro {застенке. Ред.}, поистине потрясающи, но, с другой стороны, нельзя не изумиться в то же время и тому рабскому доверию, с каким посетившие тюрьму должностные лица отнеслись к показаниям заинтересованной стороны, а также их крайнему равнодушию к жертвам злодеяний. Их забота о варваре-тюремщике простиралась настолько далеко, что они регулярно предупреждали его о своем предстоящем посещении. Главный виновник злодейств, лейтенант Остин, принадлежит к числу тех, кого Карлейль назвал в своих «Образцовых тюрьмах» подлинными главарями бродяг и преступников.

Одним из злободневных вопросов является вопрос о морали железнодорожных компаний. Правление Йоркширско-Ланкаширской железной дороги специально извещает на своих железнодорожных билетах, что

«правление не несет никакой юридической ответственности за все несчастные случаи или повреждения, которые могут произойти по его собственной непредусмотрительности или по небрежности его служащих».

В то же время правление Бирмингем-Шрусберийской железной дороги предстало в субботу перед судом вице-канцлера по обвинению в обмане своих собственных акционеров. Между Большой Западной и Северо-Западной железными дорогами идет борьба за поглощение упомянутой, Бирмингем-Шрусберийской, железной дороги. Большинство акционеров стоит за слияние с Северо-Западной железной дорогой, а члены правления — за включение в состав Большой Западной дороги; и вот последние решили использовать некоторое количество вверенных им под отчет акций компании для приобретения фиктивных голосов. С этой целью акции были переданы ряду номинальных держателей — в нескольких случаях без ведома соответствующих лиц, чьи имена фигурировали как подставные, а в одном случае это был даже девятилетний ребенок, — и эти держатели, не возмещая стоимости акций, передали их затем обратно членам правления, снабжая последних как номинальные акционеры определенным количеством голосов для обеспечения большинства в пользу объединения с Большой Западной железной дорогой.

Ученый судья заметил, что «более вопиющего и более грубого обмана нельзя себе представить, а способ, каким план был приведен в исполнение, еще того грубее». С этим нравоучением он отпустил виновных, как это обычно бывает, когда преступник принадлежит к буржуазии, в то время как бедняга-пролетарий был бы наверняка отправлен на каторгу, если бы был уличен в краже свыше пяти фунтов.

Любопытно наблюдать, как бурно английская публика негодует против морали то фабричных магнатов, то шахтовладельцев, то мелких торговцев фальсифицированными наркотическими средствами, то владельцев железных дорог, заменивших собой вышедших из моды разбойников с большой дороги, — словом, против морали капиталистов.