— А если он посоветует или прикажет вам что-то неверное?

— Я не стану разбирать, верно это или нет, а повинуюсь.

Старец не сказал больше ни слова. Солнце опустилось, в листве дерева кричала какая-то птица. Поскольку старик молчал, Иосиф поднялся. Он еще раз робко вернулся к своей просьбе.

— Вы сказали, что знаете, где найти отца Диона. Можно попросить вас назвать мне это место и описать дорогу туда?

Старик слегка улыбнулся одними губами.

— Вы думаете, — спросил он мягко, — что он вам обрадуется?

Странно испуганный этим вопросом, Иосиф не ответил. Он постоял в смущении. Затем он сказал:

— Могу я хотя бы надеяться увидеть вас снова?

Старик сделал приветственный жест и ответил:

— Я буду здесь спать и уйду вскоре после восхода солнца. Ступайте теперь, вы устали и голодны.

Почтительно попрощавшись, Иосиф пошел дальше и в сумерках достиг небольшого селения. Жили здесь, как в обители, так называемые отшельники, христиане из разных городов и краев, создавшие себе здесь уединенное пристанище, чтобы без помех отдаваться простой, чистой жизни в созерцании и тишине. Ему дали воды, пищи и предоставили ночлег, избавив его от расспросов и разговоров, потому что видели, как он устал. Когда кто-то стал читать вечернюю молитву, остальные стали на колени, «аминь» произносили все хором. Увидеть содружество этих благочестивых людей было бы для Иосифа в другое время большой радостью, но сейчас на уме у него было только одно, и ранним-преранним утром он поспешил вернуться туда. где оставил старика накануне. Тот лежал на земле и спал, завернувшись в тонкую циновку, и, сев в стороне под деревьями, Иосиф стал дожидаться его пробуждения. Спавший вскоре зашевелился, проснулся, развернул циновку, тяжело встал, расправил затекшие члены, затем опустился на колени и сотворил молитву. Когда он опять поднялся, Иосиф приблизился и молча поклонился.

— Ты уже поел? — спросил незнакомец.

— Нет. Я привык есть только один раз в день, и лишь после захода солнца. Вы голодны, досточтимый?

— Мы в пути, — сказал тот, — и люди мы оба немолодые. Лучше нам перекусить, прежде чем двинемся дальше.

Иосиф открыл сумку и угостил его финиками, а также разделил со стариком просяной хлебец, который дали ему в дорогу люди, радушно приютившие его на ночь.

— Теперь нам можно и двигаться, — сказал старик, когда они поели.

— О, мы пойдем вместе? — обрадованно воскликнул Иосиф.

— Конечно. Ты же попросил меня отвести тебя к Диону. Пойдем же.

Иосиф посмотрел на него удивленным и счастливым взглядом.

— Как вы добры, — воскликнул он и стал было рассыпаться в благодарностях. Но незнакомец резким движением руки заставил его замолчать.

— Добр один лишь бог, — сказал он. — Пойдем же. И обращайся ко мне на «ты», как я к тебе. К чему церемонии между двумя старыми схимниками?

Великан тронулся в путь, Иосиф присоединился к нему, день занялся. Проводник, который, по-видимому, хорошо знал дорогу, пообещал, что к полудню они доберутся до тенистого места, где передохнут и переждут самые знойные часы. Больше в дороге не говорили.

Лишь когда они после жарких часов достигли привала и расположились в тени щербатых скал, Иосиф опять обратился к проводнику. Он спросил, сколько потребуется им дневных переходов, чтобы добраться до Диона Пугиля.

— Это зависит только от тебя, — сказал старик.

— От меня? — воскликнул Иосиф. — Ах, если бы это зависело только от меня, я стоял бы перед ним уже сегодня.

Старик и теперь не был, казалось, расположен к разговорам.