Давот почти весь день страшно переживал, боясь, что трапеза не будет готова вовремя. Но вот настал момент, когда вся подготовка завершилась, и повар успокоился. Но потом он стал волноваться насчет прибытия короля. Он отправил одного зоркого мужчину наблюдать за дорогой, чтобы тот предупредил его, как только заметит короля и свиту.

Стемнело. Позвали факельщиков, чтобы они встали около королевского шатра и освещали его. Соусы держали на огне, пока они не подгорели. Приготовили соусы заново, выбросили их, приготовили снова. Над столом, ломящимся от яств, жужжали мухи. Остывающие куски мяса почернели от мух, облепивших их. Тви уснула в углу кухонного шатра. Наконец посреди ночи Давот подошел к Дар.

— Разбуди малышку, ступайте к себе. Король не приедет.

— А как же вся еда? — спросила Дар.

— Не прикасайтесь к ней. Королевский пир остается королевским пиром, хотя теперь попируют только черви.

— Хочешь сказать, что все пропадет?

— Да, у него вечно так. Всякого, кто тронет еду без его дозволения, наказывают поркой. Завтра всю еду для пира будем готовить заново.

Дар разбудила Тви, и они вернулись в шалаш Ковока, немытые и изможденные. Орк, по обыкновению, не спал и ждал их.

— Идти отдыхать, Маленькая Птичка.

Тви устало забралась к орку на колени. Ковок-ма заговорил с Дар по-оркски.

— Я чувствую запах крови Зна-ята.

— Я ношу ее, — отозвалась Дар на этом же языке.

— Я слышал об этом.

— Что это значит? — спросила Дар.

— Ты согласилась не убивать его.

Невзирая на усталость, Дар рассмеялась.

— Не убивать его?

— Хай, — кивнул Ковок-ма. — И никто не может убить его вместо тебя.

— Я поступила не мудро? — спросила Дар.

— Носить кровь означает, что между вами — честный уговор. Покуда держится запах крови, никто никого не убьет.

— А что будет потом?

— Этого никто не может сказать, даже Зна-ят. Время крови — время размышления. Зна-ят не знал, в чем мудрость. Вот почему он предложил тебе свою кровь.

Понимая, что Ковок-ма сам не станет давать советов матери, Дар спросила:

— Если бы ты носил кровь, как бы ты себя вел?

— Я бы не умывал лица.

Роскошно одетый, верхом на прекрасном коне, в сопровождении гвардейцев, король Крегант въехал в сборный лагерь на следующий день, ближе к вечеру. Дар слышала шум, сопутствующий появлению короля, но была слишком занята, чтобы уделить этому внимание. В кухонном шатре царила суматоха. Все блюда со вчерашнего пиршественного стола выбросили в реку вместе с заранее выпеченным хлебом. В итоге готовить пришлось больше, чем предыдущим днем, а времени на приготовления было меньше. В помощь Тви и Дар привели еще троих женщин, и все они весь день напролет трудились не покладая рук.

К вечеру пришли слуги в синих ливреях и начали накрывать стол. Еда из кухни постепенно исчезала, ушли мужчины, которые ее приготовили, а женщины остались мыть посуду. С женщинами из других полков Дар не была знакома, но они ее сторонились — значит, судя по всему, знали, кто она такая.

— Слышала, изловили ту, которая сбежала, — сказала одна из женщин, чистя котел.

— Да, бедняжка, — вздохнула ее товарка. — Надо ей было жизни лишиться до того, как ее сцапали. Так было бы проще помереть.

Другая женщина поежилась.

— Да уж, куда как легче.

Третья спросила:

— А кто ее порол?

— Как звать его, я не знаю, — ответила первая. — Говорят, он старший мердант.