|
Здесь отчетливо открываются противоречия, характеризующие мировоззрение писателя, которые и подверглись сдержанной, но глубоко принципиальной и по существу непримиримой оценке Белинского: приверженность к действительности, к опыту и неверие в рациональные критерии, склонность к иррационализму; неприятие социального зла, стремление устранить человеческие страдания и неверие в социальный прогресс; желание служить благу человечества и романтические представления о внутренней независимости мира художника и т. д.
Три месяца спустя, в обзоре «Русская литература в 1844 году», упоминая Одоевского как «одного из лучших писателей», «писателя замечательного и даровитого» и вновь высказав удовлетворение выходом его первого Собрания сочинений (см. с. 204–205), Белинский, однако, ничего не добавляет по существу к сказанному о нем в данной статье.
Позднее, если не считать в общем положительных откликов на издаваемые при ближайшем участии Одоевского сборники «Сельское чтение»[6 - Впрочем, см. резкое осуждение лицемерно-моралистических мотивов в отдельных рассказах третьей книги «Сельского чтения» (наст. изд., т. 8).] и на издание детских сказок дедушки Иринея (см. рецензии 1847 г. в т. 8 наст. изд.), Белинский уже почти не обращался к творчеству Одоевского. Некоторые отзывы о его произведениях, данные попутно, носили сдержанно критический характер (например, о рассказе «Сиротинка» в рецензии на сб. «Вчера и сегодня» – наст. т., с. 549; о рассказе «Мартингал» в статье о «Петербургском сборнике» (наст. изд., т. 8). |
