|
Пребываю с совершенным почтением и преданностию, милостивый государь, вашего сиятельства всепокорнейший слуга А. Грибоедов.
31-го октября 1828 г. Табриз.
Паскевичу И. Ф., 31 октября 1828. Отношение
31-го октября 1828 г. Тавриз. В ответ на почтеннейшее отношение, ваше сиятельство, от 22-го сентября, № 414, честь имею известить вас, что я предлагал английскому посланнику получить от меня 2000 червонцев, которые были выданы мне из интендантства Отдельного Кавказского корпуса на сей предмет, во время пребывания моего в главной квартире вашего сиятельства при Ахалкалаке. Макдональд просил меня, чтобы всех данных им взаймы нашему консулу 3650 червонцев, и 750 Абуль-Хасан-хана включительно, ваше сиятельство взяли на себя труд сделать перевод через С.-Петербург в Лондон, на имя г.г. Базет, Кольвин, Кравфорт и комп., которых адрес при сем честь имею приложить. Ассигнацию же вашего сиятельства, данную Абуль-Хасан-хану на 3000 туманов, я пересылаю с нынешним моим курьером. Лестный отзыв вашего сиятельства насчет Макдональда и благосклонность, с которою вы изъявляете угодность быть ему всегда полезным, я имел удовольствие ему передать, за что он приносит вашему сиятельству чувствительнейшую благодарность. 2000 червонцев, которые я получил из интендантства, я, по собственному разрешению вашего сиятельства, удержал у себя и прошу вас покорнейше приказать зачесть их в счет моего жалованья на следующий год.
Ахвердовой П. Н., ноябрь 1828
(Перевод с французского) <Ноябрь 1828. Тавриз.> Примите мои искренние приветствия, любезнейший и почтеннейший друг. Я уже давно сделал все, что следовало для вашего племянника, и если граф к нему не очень благожелателен, то, кто знает, не передали ли ему о каких-нибудь невинных шутках, которые тот сболтнул на его счет, а сплетники, как это обычно бывает, довели до начальства в раздутом и злостном виде разговоры, которые можно упрекнуть самое большее в нескромности. А это водится. Впрочем, все то, что вы мне говорите насчет графа Эриванского, доставляет мне живейшее удовольствие. Он мой друг и благодетель, и я натурально, желал бы, чтобы все были ему так же преданны, как я. Советы, которые вы даете мне, чтобы я заботился о занятиях для жены моей, очень разумны и полезны, но все мое время занято проклятой контрибуцией, которую я все никак не могу полностью вытянуть от персов. Тут еще море бездонное всяких хлопот. Кажется мне, что не очень я гожусь для моего поста, здесь нужно больше уменья, больше хладнокровия. Дела приводят меня в дурное расположение духа, я делаюсь угрюм, иногда охота берет покончить со всем, и тогда становлюсь уж вовсе глуп. Нет, ничего я не стою для службы, и назначение мое вышло неудачно. Я не уверен, что сумею выпутаться из всех дел, которые мне поручены, многие другие исполнители бы их в сто тысяч раз лучше. Одна моя надежда на бога, которому служу я еще хуже, чем государю, но которого помощь действительная со мной всегда была. Вот увидите, что в конце концов меня же еще будут благодарить за все, что будет удачно достигнуто и без того, чтобы я в том принимал участие, как в Персидскую кампанию, где столько других больше имели заслуг перед правительством, чем я, и, однако ж, больше всех наградили меня. Дашеньке нежнейший поцелуй. Как мы ее с женой любим, пари держу, она и не подозревает о наших разговорах в Тавризе, все про нее и про Катеньку, как-то найдем их, когда воротимся, за кого их выдадут? Маленькие их кокетства в клубе, и т. д., и т. д. Прощайте, почтеннейшая Прасковья Николаевна. Думайте о нас, любите нас столько же, сколько мы вам искренне преданы. Ваша Нина и ваш верный друг. А. Грибоедов.
Родофиникину К. К., 9 ноября 1828. Отношение № 153
Ноября 9-го дня 1828 года. |
