Черновая тетрадь. Посвящено поэту-декабристу А. И. Одоевскому. Написано после июля 1826 года, когда стал известен приговор декабристам.

Черновая тетрадь. Впоследствии две строфы печатались часто как отдельные стихотворения. Однако тематически обе строфы близки между собой. Их последовательность могла быть невольно нарушена первым публикатором, Д. А. Смирновым, ввиду беспорядка, в котором были переплетены оставленные Грибоедовым Бегичеву летом 1828 года черновые бумаги (см. об этом вступ. статью). В принятой последовательности строф стихотворение обладает внутренней стройностью и выдерживает традиционный в начале XIX века план стихотворения на «восточную тему». Заглавие стихотворения, возможно, дано также Смирновым.

Черновая тетрадь. Отрывок незаконченного стихотворения.

Черновая тетрадь. Черновой автограф – ГПБ. Оставшееся неперебеленным, стихотворение тем не менее представляется законченным, что подчеркивается строгим строфическим построением, причем сама строфа, составленная из сочетания нерифмованных и рифмующихся в строгом порядке строк (итоговая строфа рифмуется целиком), оттеняет медитативный характер произведения (ср. использование того же ритмического принципа в стихотворении Кюхельбекера «Разуверение», 1821). См. другую точку зрения на этот счет в заметках М. В. Строганова и В. С. Баевского (РЛ, 1978, № 2, с. 108–110, и 1980, № 2, с. 126–130). Время создания стихотворения неизвестно. Судя по его содержанию, оно скорее всего написано в сентябре 1828 года, когда Грибоедов в последний раз покидал родину. О его тяжелых предчувствиях в это время свидетельствуют многие мемуаристы (известно, что назначение полномочным министром в Персию свершилось против его воли, перечеркнув желание отдаться наконец поэзии, которую он любил «без памяти, страстно»).

Вестник Европы, 1814, ч. 76, № 15, с примечанием издателя (В. В. Измайлова): «Из уважения к его чувству мы ничего почти не переправляли ни в стихах, ни в прозе. Впрочем, нельзя читателям требовать от Марсовых детей того, что мы требуем от детей Аполлоновых в условиях их искусства». <Каченовский> Михаил Трофимович – профессор Московского университета; в первопечатном тексте фамилия была заменена многоточием, снабженным следующим примечанием издателя: «Мы выпустили здесь нечто, не хотев оскорбить одного собрата нашего, журналиста».

Вестник Европы, 1814, ч. 78, № 22. Письмо к издателю журнала, сопровождающее статью, см. с. 347 наст. изд.

Сын отечества, 1816, ч. 32, № 30. Отклик на придирчивую критику баллады Катенина «Ольга» (1816), написанную Н. И. Гнедичем (Сын отечества, 1816, ч. 31, № 27. Без подписи, но с пометой: «СПб. губернии деревня Тентелева»). Катенин издал вольный перевод баллады Бюргера «Ленора» вслед за Жуковским («Людмила. Русская баллада», 1808). Полемика Грибоедова с Гнедичем была воспринята «арзамасскими литераторами» как продолжение нападок «рыцарей Беседы» (т. е. «Беседы любителей русского слова», 1811–1816) на новую поэзию, на Жуковского. Между тем позиции и Гнедича, и Грибоедова в литературной борьбе того времени достаточно самостоятельны и не выражают мнений двух противоборствующих сторон: «Беседы» и «Арзамаса». Гнедич, высоко оценивая поэзию Жуковского, корил его за то, что он дал дурной пример для подражания романтической музе. Грибоедов сравнивает две баллады с позиций народности, обличая неосновательную пристрастность критика. Исторически их спор закончился победой Грибоедова.