— Тогда я остаюсь за бортом, — сказал Джо. — У контессы сильно развито чувство собственности.

— Я слышал, она бисексуалка, — сообщил Виери.

— Да? — Джо пожал плечами. — Значит, она предпочтет девушек, а не меня.

— Ее и на вас хватит, а это не так уж плохо.

Джо рассмеялся.

— Она ни за что меня не пригласит. Для нее я недостаточно важная персона.

— Но вы встречались с ней несколько раз, — возразил Виери. — И трахали ее, ведь так?

— Она всех на свете перетрахала, — ответил Джо. — Это еще ничего не значит.

— У нее есть все, — сказал Виери. — Деньги, наркотики, шампанское, приемы. Вы обязательно должны пойти сегодня вечером. Может, вам повезет.

— А вы-то идете? — спросил Джо.

— Меня не приглашали, но я там буду, — ответил Виери. — Снаружи, у входа. Постараюсь сделать несколько удачных снимков. Если пойдете, я и вас пару раз щелкну.

— Не тратьте пленку понапрасну, — сказал Джо. — Эти снимки вам сбыть не удастся.

— Подождите, пока появится хорошенькая девушка или какая-нибудь звезда, подойдите к ней поближе, и я вас сфотографирую.

— Это не мой стиль, — сказал Джо.

— В любом случае идите на прием, — посоветовал Виери, поднимаясь со стула. — Мне, пожалуй, пора вернуться к работе. Спасибо за коньяк. Ciao.

— Ciao, — ответил Джо, наблюдая, как тот идет к гостиничному входу. Джо поднял руку, требуя счет. Потом вернулся в гостиницу у подножья Спэниш-Степс.

В маленьком номере было прохладно — от царившей снаружи жары его защищали деревянные жалюзи, висевшие на окнах. Джо быстро стянул с себя влажную от пота рубашку, перекинул слаксы через спинку стула. Наклонившись над раковиной, поплескал холодной водой в лицо и на голову, перевел дыхание и медленно вытерся полотенцем. Посмотрел на свое отражение в зеркале над раковиной и покачал головой. Не удивительно, что люди бегут из Рима в августовскую жару. Просто наказание какое-то.

Раздался телефонный звонок. Джо подошел к маленькому столику в гостиной и снял трубку.

— Pronto, — сказал он.

Звонила Лаура Шелтон из Нью-Йорка.

— Как дела? — спросила она.

— Жарко.

— У нас здесь тоже жарко, — сказала она.

— Ничто не может быть жарче жары в Риме.

— Вы уже видели ваш фильм? — поинтересовалась она.

— Сегодня.

— И что вы о нем думаете?

— Он о’кей, — ответил он. — Если, конечно, вам нравятся большие груди на широком экране, и чтобы их было много.

Она рассмеялась.

— Я думала, это ваш предмет.

— Но не в фильмах, — сказал он. — Видеть — не всегда значит верить. Немножко больше сюжета явно бы не помешало.

— Сантини вам заплатил?

— Дал один фиктивный чек на пять тысяч — сами считайте, что из этого можно вытянуть. Однако пообещал выплатить мне остальное, когда заключит контракты на прокат в Штатах. Он сказал, что картина соберет не меньше миллиона долларов.

— От кое-каких знакомых с Побережья я слышала, что ею заинтересовались несколько компаний. Он будто бы переслал сюда две копии еще до предварительного показа в Италии. Кэти говорит, что Эй Джей, возможно, возьмется за это дело.

— Отлично, — сказал он.