Вот поэтому и ехал Никита Никитич в главк мрачным — несмотря даже на удачно проведенное задержание.

— Никита Никитич, — вывел Кудасова из глубокой задумчивости голос Семенова. — Можно, я курну в форточку?

— Кури на здоровье, — махнул рукой Кудасов, бросивший курить еще лет пять назад. — Травись, если охота…

— А вот я считаю, — сказал Алексей, довольно пыхнув сигаретой, — что в наше время курево не так вредно, как все остальное, что нас окружает… Жизнь — сплошные нервы, сплошной стресс. Все это по здоровью бьет гораздо сильнее, потому что болезни — они от головы идут. Я такую передачу по телевизору видел — там один академик все очень подробно объяснил, насчет нервов… Так что — сигаретка или рюмка, они даже помочь могут, потому что расслабляешься, релаксируешь…

— Да-да, — рассеянно ответил Кудасов. — Конечно…

Алексей еще раз глянул на своего шефа и замолчал, поняв, что Никите Никитичу хреново настолько, что ух лучше не лезть к нему сейчас с разговорами.

Кудасов устало прикрыл чуть воспаленные глаза и откинул голову на подголовник кресла. Все-таки странная какая-то история с заявлением этого Гришковца получилась… Почему Полетаев именно на него обратил внимание? Среди сотен других? Максим правду говорил, что если порыться, то нарыть можно было бы такого — полный караул… Потому, кстати говоря, никто особенно никогда и не рыл — и вот, на тебе…

Надо сказать, что как раз в 15-ом отделе сроки нарушались редко — Кудасов внимательно следил за всеми делами. И в случае с заявлением Гришковца все ведь нормально было — действительно имелась договоренность с Ващановым — доложить рапортом на предмет получения письменного разрешения на продление срока… Как на грех, Ващанов прихворнул на другой день — а тут кто-то Полетаеву настучал. Вот и понеслось.

«Ничего, — попытался сам себя мысленно успокоить Кудасов. — В другой раз наука будет. Если будет, конечно, другой раз».

На самом деле в глубине души Никита Никитич не верил в случайность истории с просроченной проверкой. В сентябре отдел Кудасова запустил несколько многоходовых оперативных комбинаций, в результате которых были задержаны, а вскоре и арестованы, не только «быки» низшего и среднего звена, но и два человека из непосредственного окружения самого Антибиотика — Ильдар и Муха…

Много воды утекло с тех пор, когда молодой лейтенант Никита Кудасов впервые услышал кличку «Антибиотик» от честного русского мента Алексея Кольцова — пусть земля ему будет пухом… И мало было в Петербурге людей, которые бы знали о Викторе Палыче столько, сколько знал майор Кудасов. Старик почти никогда и ничего не делал своими руками, и его было не прихватить — но Никита Никитич очень хорошо представлял себе «оперативные возможности» Антибиотика. Знал он и то, какой чувствительной потерей стал для Палыча арест Мухи — Ильдар, конечно, тоже фигура серьезная, но Муха все-таки поумнее, поголовастее, у него дипломатических способностей больше, он перспективу дальше и шире видит, может и в автономном режиме «работать». А Ильдар — он просто очень хороший исполнитель, им все время руководить надо… И вот что интересно — сразу после ареста Мухи начал Кудасов кожей ощущать некое давление, будто кто-то невидимый все время норовил ему палки в колеса сунуть. Какие тут совпадения… С Ващановым опять же — темная какая-то тема получается…

— Никита Никитич, вы обедали?

— А? — Кудасов открыл глаза и повернул голову к Алексею.