Оба совещания были частями деловой игры, которую Йельский университет проводил в рамках своего классического исследования. В этом исследовании добровольцев делили на группы, которые должны были выносить решения о премиях. Никто из них не знал, что в каждой группе есть засланный актер. В одних группах он провоцировал конфликты и сеял пессимизм, в других был созидателен и настраивал на оптимистичную волну.

Какие бы эмоции он ни нагнетал, группа совершенно отчетливо следовала его примеру, впадая в уныние или, наоборот, оживляясь. При этом никто из участников эксперимента, похоже, так и не понял, отчего менялось их настроение. Сами того не подозревая, они попадали в ловушку обратной связи.

Эмоции, распространяющиеся в группе, могут влиять на процесс обработки информации членами коллектива и, соответственно, на их решения. Таким образом, при принятии коллективных решений нужно следить не только за тем, что говорится, но и за тем, какими эмоциями наполняется помещение.

Такая конвергенция свидетельствует о скрытом, но непреодолимом магнетизме, который действует подобно силе тяготения, подталкивая людей в любой группе, будь то семья, рабочий коллектив или круг друзей, к сближению мыслями и чувствами.

Глава 4

Инстинкт альтруизма

Сорок студентов Принстонской богословской семинарии ожидали, когда их позовут читать короткую проповедь, за которую им должны были выставлять оценки. Половине из них предложили подготовить речь на произвольную библейскую тему. Остальных попросили рассказать о добром самаритянине, который остановился помочь раненому на обочине, когда остальные прохожие, якобы более набожные, шли себе мимо.

Семинаристы готовились в общей аудитории, и каждые 15 минут кто-то из них шел выступать в другое здание. Никто не знал, что участвует в эксперименте, касающемся альтруизма.

Каждому семинаристу приходилось миновать дверной проем, где корчился и стонал от боли человек. Из 40 студентов 24 прошли мимо, проигнорировав жалобные стоны. И те, кто штудировал притчу о добром самаритянине, более заботливыми не оказались. Решающим фактором здесь было время. Из 10 семинаристов, которые думали, что опаздывают, остановился лишь один. Из 10 считавших, что у них есть небольшой запас времени, остановились шестеро.

Время, уделенное другому человеку, судя по всему, важнейший из множества факторов, от которых зависят проявления альтруизма. Самую сильную эмпатию мы испытываем тогда, когда полностью сосредотачиваемся на ком-то и тем самым устанавливаем с ним эмоциональную связь. Разумеется, разные люди в разной степени способны, готовы или хотят уделять внимание другим. Угрюмый подросток может оставаться глухим к ворчанию матери, а минуту спустя его уже не оторвать от телефонного разговора с девушкой. Семинаристы, опаздывавшие на проповедь, очевидно, не хотели или не могли уделить внимание стонущему незнакомцу. Они были так погружены в свои мысли и стеснены нехваткой времени, что не были готовы даже воспринять его, не то что остановиться и помочь.

И так происходит по всему миру: люди на улицах мегаполисов гораздо реже замечают, приветствуют друг друга или предлагают кому-нибудь помощь. Причина такого поведения – “городской транс”. Социологи предполагают, что мы склонны впадать в это состояние самопоглощенности на многолюдных улицах, лишь бы отгородиться от запредельных раздражителей уличного водоворота. У такой стратегии есть обратная сторона: вместе с отвлекающими факторами мы отметаем и насущные нужды других людей.