— Ну что же, — сияя беззубой улыбкой, ответил Гэндеф, — вопрос прямой, но честный. Я отвечу тебе так: обычно им бывает хлеб, хотя в зимние месяцы в него добавляют мякину.

Глаз эльфа, защищенный стеклянным кружочком, недоуменно сверкнул в солнечном свете. Его голова склонилась на пять градусов влево, словно он прислушивался к ветру, шумевшему в кронах. Молчание длилось несколько минут. Затем Элстри поманил их за собой и направился в глубь леса.

Владыка Элсквар сидел на троне, сделанном из сучьев и срезанных ветвей. Его помост располагался на высоком дереве. Этот доблестный мужчина неопределенного возраста носил гвоздику на пурпурной мантии и монокль с полированным хрустальным окуляром — традиционные атрибуты диких эльфов. Мори шепотом проинформировал Бинго, что все эльфы, в отличие от других народов мира, жили на деревьях. И — действительно! Рядом с Элскваром на ветвях среди листвы сидели придворные, которые высокомерно поглядывали вниз на усталых путников.

— Добрый день, колдун, — прокричал с помоста Элсквар. — Рад видеть тебя снова. Пришел попросить припасов в дорогу?

— Скорее всего, половина четвертого, — ответил Гэндеф. — Точнее сказать не могу. Я не ношу часов.

— Приветствую также и тебя, король гномов, — нисколько не смутившись, продолжил Элсквар. — Торри, если я не ошибаюсь?

Торри поклонился так низко, что его борода расстелилась перед ним, словно белая гусеница.

— Для меня большая честь находитьзя в этом пьеказном и чудезном эльфийзком двозце, — сказал он.

— Что-что? — спросил Элсквар. — Я не совсем уловил...

— Наш благородный король сказал, что он к вашим услугам, лорд Элсквар, — вмешался Мори.

В этот важный момент борода перетянула Торри, и он, упав лицом в мох, смущенно произнес:

— Я извиняюззз...

— Во время путешествия мы сильно пострадали, — объяснил его слабость Мори. — Часть отряда погибла в бою. Наши братья и товарищи нашли смерть в неравной битве.

— Неужели? — оживившись, воскликнул Элсквар. — Как это случилось?

— Педролли, — сурово ответил Мори. — Прежде чем мы уничтожили их, они захватили в плен, а затем убили наших четверых сородичей. Квэлин, Орни, Стон и Пилфур — пусть их имена навечно сияют в ореоле славы.

— Ах, милые мои, — сказал Элсквар. — Потеря одного гнома могла бы объясняться неудачей. Но пленение четверых выглядит беспечностью.

Эльфы захихикали тихим щебечущим смехом.

— Не понял! — грозно рявкнул Мори, и его лицо покраснело от обиды. — Что вы сейчас сказали?

— Я сказал, что потеря одного гнома могла бы объясняться неудачей, — повторил Элсквар. — И что пленение четверых товарищей похоже на беспечность. Это остроумная реплика.

— Типа шутки?

— Типа остроумия.

— Вы хотите сказать, что считаете гибель четверых гномов поводом для юмора? — с укором спросил Мори. — Значит, если ваших друзей убивают, то это признак беспечности? А где здесь беспечность? Я тут вижу трагедию, в которой нет ничего забавного.

Элсквар был явно смущен.

— Хороший конец называется счастливым, — сказал он. — Плохой — несчастливым. Но как объяснить это гномам?

— Минутку! — крикнул возмущенный Мори. — Вы когда-нибудь теряли сразу четверых друзей? Как бы вам понравилось, если бы кто-то обвинил вас в беспечности, когда...

— Я думаю, что мы не поняли друг друга, — выступив вперед, вмешался эльф Элстри. — Это небольшое недоразумение. Зачем нам ссориться и становиться врагами? Ведь эльфам и гномам нечего делить.