— Ночи могут быть суровым испытанием.
Он нервно засмеялся. Биорн направился к задней стене.
— Вот эту полку из двухлистового ламината с серебряными скобами я установил вчера вечером, — похвастался он. — Фактически я прикрепил ее здесь за день до того, как вы пришли ко мне в гости.
— Классная полка, — сказал Бинго. — Она впечатляет мое воображение.
От страха его голод усилился вдвое.
— Послушайте, а у вас найдется что-нибудь перекусить?
— Конечно, найдется, — ответил Биорн. — Припасы хранятся здесь.
Он подошел к двери кладовой и звонко похлопал по ней ладонью.
Сначала хозяин принес горшок меда и со словами «медок, медок» поставил его на стол. Затем он притащил сладкие караваи и блюдо с рубцом. Гномы жадно набросились на пищу, и та исчезла в их желудках за считанные секунды.
— Биорн, ик.., — поинтересовался Мори, — не хочу показаться грубым, но, ик... скажите, в этом прекрасном рубце тоже был мед?
— Естественно, — ответил хозяин.
— Потрясающе! — тихо прошептал гном.
Во время ужина маленький соддит настолько увлекся поглощением пищи, что совсем забыл о физической близости оборотня. Он забыл о его странном монотонном голосе и огромных мышцах, способных разрывать человеческую плоть. Но когда алый закат стал багровым и когда Биорн зажег поленья в каменно-блочном камине, сложенном по эскизам знаменитого Араса, Бинго снова почувствовал давление страха.
— Я знаю вашего колдуна многие годы, — сказал Биорн, произнеся слово «колдун», как «колтун», что, по мнению Бинго, вполне соответствовало действительности.
Из слова «годы» оборотень создал музыкальную каденцию, которая начиналась с низкой «о» и возносила «оды» в ля-мажор.
— Да что вы говорите? — ответил Мори. — Как интересно.
Хотя на лице гнома застыла широкая улыбка, он беспокойно ерзал на стуле, часто сгибался вперед и сжимал ноги вместе, словно человек, которому отчаянно хочется в туалет по нескольким совпавшим и настоятельным причинам.
— Очень интересно.
— Да, он известный друг животных. Знаменитый Краснорожий Фуфел. Естественно, все звери — в том числе и я — относятся к нему с симпатией.
Зловеще улыбаясь, Гэндеф склонился к Мори и прошептал сквозь зубы:
— Он принял меня за Краснорожего Фуфела. Подыграй ему. Пусть парень остается в неведении! Мы не должны расстраивать его, иначе он тут же превратится в медведя. Это будет бедой.
Старик замолчал, повернул голову и вздрогнул, встретив пристальный взгляд оборотня.
— Вы шепчетесь? — бесстрастно спросил Биорн.
В комнате воцарилась тишина.
— Да, — испуганно осмотревшись по сторонам, признался Гэндеф. — Мы тут пошептались немного.
На его лбу появились капельки пота, сиявшие, как алмазы.
— О чем? — спросил Биорн. — Не хотите поделиться со мной?
— Я... э-э... говорил о том, как красивы балки вашего потолка, — заикаясь, ответил Мори.
Биорн смотрел на Гэндефа около минуты. Затем он задрал вверх белокурую голову, взглянул на потолок и снова перевел взгляд на колдуна.
— Ага, — наконец, произнес он. — Конечно.
— Если вы позволите, я хотел бы задать вопрос, — смущенно сказал Гофур. — Можно ли мне воспользоваться вашей уборной?
— Туалетом? — уточнил Биорн. — Не возражаю. Когда выйдете во двор, увидите сарай. Заодно рекомендую оценить дизайн помещений. Туалет обшит гладким шпоном из белой березы. Дверные ручки и короб отхожего места сделаны из вишневого дерева. Все это позволяет сочетать простоту стиля с надежностью конструкций. |