Ровно в два Пэтси стояла перед дверью кабинета Дональда. Ей казалось, что неистовое биение ее сердца слышно во всей клинике. Девушка понимала, что медлить не стоит, что время доктора Кейна расписано по минутам и она поступает глупо, задерживаясь на пороге. Но Пэтси не могла заставить себя постучать в эту дверь. Ее охватила невероятная слабость. Наконец она собралась с духом и, преодолевая смущение, робость и еще нечто неведомое, что она всегда чувствовала в присутствии Дональда, тихо постучала.

— Входите, Патрисия. — Дональд распахнул дверь перед девушкой.

От неожиданности Пэтси вздрогнула. Казалось, Кейн стоял с другой стороны двери, жадно прислушиваясь к тому, что делает она.

— Вы заставляете себя ждать, — улыбнулся Дональд, широким жестом руки приглашая девушку войти.

— Простите, — пролепетала Пэтси, проклиная себя за недостойное поведение.

На сей раз кабинет Дональда претерпел некоторые изменения. Стул напротив его стола, на котором Пэтси сидела во время их первого разговора, куда-то исчез. Поэтому у нее не оставалось выбора. Пэтси присела на мягкий низкий диван в углу кабинета. К ее величайшему смятению, Дональд опустился рядом. Пэтси лихорадочно стиснула руки и в отчаянии стала изучать огромные вазы с живыми цветами, которые наводнили кабинет Дональда.

— Как вам работается? — Голос Дональда прозвучал почти над самым ухом Пэтси. Девушка вздрогнула. Она не ожидала, что он сидит настолько близко от нее.

— Хорошо.

Пэтси стоило неимоверных усилий не поворачиваться. Это казалось так просто: всего лишь пол-оборота головы, и она сможет созерцать Дональда в свое удовольствие, и не только созерцать…

Но Пэтси гнала от себя крамольные мысли. Непонятный страх мешал ей расслабиться. Дональд Кейн был слишком хорош, чтобы его можно было воспринимать всерьез. О нем хорошо мечталось по вечерам, когда закатное солнце окрашивало горизонт в золотисто-багряные цвета. Его было легко представлять сказочным принцем из волшебной страны. Однако в роли мужчины, с которым можно пойти в закусочную на углу и весело болтать о пустяках, неотразимого Дональда Кейна вообразить было невозможно.

— Вы не раскаиваетесь в том, что пришли к нам? — прозвучал следующий вопрос.

Пэтси была удивлена. Она думала, что ее будут расспрашивать о пациентах, а Дональд и не собирался этого делать.

— Нет, что вы, — изумленно проговорила она и повернулась, забыв обо всех страхах.

Лучше бы она этого не делала. Потому что после того, как Пэтси взглянула в насмешливые синие глаза Дональда, манящие своей глубиной, она больше не могла сосредоточиться на цветочной тематике.

— Вы работаете у нас больше месяца, но мне кажется, что вы до сих пор не привыкли.

Пэтси покраснела. Интересно, когда это доктор Кейн успевает интересоваться внутренними переживаниями своих сотрудников? Или для нее, Патрисии Торнвальд, было сделано исключение?

— Месяц — не такой уж большой срок, — справедливо возразила девушка.

— Вы правы, — улыбнулся Дональд, и Патрисия снова залилась краской.

Она проклинала свое богатое воображение, которое приписывало двусмысленность каждому слову Дональда.

— Но мне кажется, — продолжал он, — что такое очаровательное молодое существо, как вы, везде должно чувствовать себя как дома. Вы ведь легко заводите друзей, не так ли, Патрисия? — Голос Дональда становился все глуше и вкрадчивее.