Огромная статуя буквально исчезла. Выше роста человека ничего не сохранилось. А то, что сохранилось – каменные лапы и начало лестницы, торчащей из‑под обломков, – было обожжено и разбито. Казалось, легкий ветерок окончательно обрушит развалины. Из глубины руин, там, где они обвалились внутрь, поднимался легкий столб дыма. Если бы не это, место можно было принять за покинутое в течение столетий. Нужен только покров вьюнков и другой растительности, чтобы смягчить черты опустошения.

– Я видела, – сказала Птица. – О, какие ужасные, болезненные цвета повсюду, изнутри и снаружи. Хуже всего глаза.

– Да, знаю. А когда клюв открылся и они зажглись..

Птица повернулась к Пламени.

– Все глаза загорелись, даже у маленьких птиц на столбах. А яйца, они пульсировали в такт с барабанным боем. Повсюду красные и черные вспышки, и еще болезненно‑зеленые. От этих цветов меня затошнило.

– Ты по‑прежнему видишь их? – Пламя нахмурилась, словно вглядываясь во что‑то.

– Нет, они исчезли. Ничего не осталось.

– Это было злое место, – серьезно сказала Звезда. – Оно все принадлежало Тени. Оно захватило твоих маму и папу, Мышь. И остальных мужчин тоже. Я чувствовала, как оно толкает их, когда оно взяло Велдина.

Мне кажется, с каждым проглоченным оно становилось все сильнее. А когда проглотило бы всех, смогло бы справиться и с нами.

– Никогда не слышала, чтобы сделали так, как мы, – сказала Мышь. Она посмотрела на изуродованную цепочку с оправой от камня. – И до сих пор не понимаю, как мы это сделали.

– Это была Шила. Мы ишпольжовали ее. Или она ишпольжовала наш.

– Это более вероятно, – сказала Звезда.

Мышь прикусила губу.

– Надеюсь, у нас не будет неприятностей из‑за того, что мы сломали камень.

– Надо будет просто рассказать хранительнице, что случилось. Наверно, она нас простит.

– Я надеюсь, мой папа поправится.

Птица посмотрела на Эйран, которая пригнулась к Ярету.

– Да, он поправится. Я вижу, что он крепнет с каждой минутой.

– Это хорошо, – облегченно сказала Мышь. – Теперь мы можем ехать домой.

– Я думаю, ты приняла решение, куда пойдешь.

Мышь посмотрела на Звезду.

– Откуда ты знаешь?

Звезда улыбнулась.

– Ты сама научила меня слышать, помнишь? Это было в твоем сознании с тех пор, как мама и папа нашли тебя в Ализонском замке.

– Мне так будет не хватать их. Даже Рангина. Ему недолго осталось жить. Он у папы был еще до моего рождения. И Смельчак тоже.

Ее сестры придвинулись ближе, взялись за руки, успокаивали ее.

– Да, это очень грустно, – сказала Сверчок, – Твоим папе и маме труднее, чем моим. У меня есть еще брат, и будет новый ребенок, а ты единственное дитя Эйран и Ярета.

– Когда мы сможем снова путешествовать, – сказала Мышь, – я один день буду ехать с напой, другой – с мамой. И постараюсь как можно дольше не говорить им, что не вернусь с ними домой.

Глава 53

Несмотря на уверения детей, что зло навсегда умерло, никто не хотел задерживаться в этом месте. Вопреки усталости и потрясению от столкновения с этим злым местом, четверо мужчин и Эйран решили унести Ярета подальше от храма сокола. С помощью детей они торопливо разбили лагерь. Потом, надеясь, что никакие чудовища – как то, что напало накануне, – не отыщут их по запаху, Эйран легла рядом с Яретом и закрыла глаза.

А когда снова открыла их, Ярет расхаживал по лагерю.